— Я поехала на работу, а вам, мальчики, хорошо провести день, — она улыбнулась. — Возникнут какие-нибудь трудности, тут же мне звони, договорились?

Ларри, смотревший в окно, ответил:

— Да какие могут быть трудности?

— Договорились, сынок? — проигнорировала бывшего мужа Тамара.

СТЕРВА!

— Конечно, мам, — ответил Артур.

Он подошёл к маме и поцеловал её в щёку.

— Тебе тоже хорошего дня, — улыбнулся мальчик.

— Спасибо, — она растрепала его волосы и поцеловала в лоб. — Пока.

— Пока, мам, — махнул рукой счастливый Артур.

2

Хороший день — это хорошо, но Тамара Графф отчего-то чувствовала, что этот день хорошим не будет.

Ларри, конечно, существо безответственное. И если бы по близости не было Артура, она бы высказала бывшему мужу всё, что она о нём думает. Но не было бы Артура, не надо было бы ехать к Ларри.

Каждый раз, когда они договаривались, что сын проведёт день с отцом, и Ларри сам приедет за ребёнком, тот находил любую отмазку, чтобы не ехать. Ребёнка всегда привозила Тамара. Но так по-свински — нажраться вчера, проспать, не отвечать на звонки и не открывать дверь — Ларри ещё никогда не поступал. Оказалось, нет пределов его мразотности.

Не раз она его видела в похмельном состоянии, в их семье не было запрета на алкоголь. Они могли побаловаться пивом, а могли и более серьёзными напитками: она предпочитала коньяк, Ларри же больше любил ром. Удивило её лишь то, что она не почувствовала запаха перегара, хотя по всем другим признакам выходило, что он с бодуна.

Она села в свою «Ярис Версо», завела двигатель и поехала в сторону работы. Время — пятнадцать минут десятого. Тамара терпеть не могла опаздывать на работу, но иногда приходилось. В частности, второй раз подряд.

Машины у Ларри, конечно, не было, Тамара помнила об этом. По каким-то, одному ему известным причинам, Ларри не получал водительское удостоверение и не садился за руль. Эта тайна была скрыта от Тамары, но «Версу» они покупали в браке, и Ларри даже занимался её обслуживанием. А вот водила её только Тамара. Видимо бывшего мужа устраивало, что его катают.

Но, в конце концов, у Ларри есть деньги на такси. И он всё равно всегда делает так, что сына привозит Тамара.

И вот как ей не волноваться, оставляя ребёнка с не умеющим держать слово мужчиной?

Зато ей подняло настроение то, что она смогла его причмырить. Пускай бывший с похмелья, пускай спросонья, зато он завёлся, а вот это дорогого стоит. Обычно, выяснение их с Ларри отношений было похоже на театр одного актёра. С него вообще никакой эмоции выжать было невозможно, он отрешённо слушал её крики, а потом уходил заниматься своими делами. Или, что ещё хуже, занимался своими делами, под аккомпанемент её криков.

Сегодня же получилось его задеть, пусть и немного. Пусть и благодаря какой-то вышивке.

Тамаре не очень понравилось изображение, от него веяло страхом, мужским потом, злостью и помутнением. Она различила каждую мелкую деталь корабля: каждый канат, каждое торчащее орудие, каждого пирата, готового бросится в бой. Ощущение было такое, что бандиты прорвут полотно вышивки и выпадут из своего мира в наш.

Она никогда не увлекалась пиратской темой, но ей показался странным глаз в треугольнике, смотрящий с флага корабля, на том месте, где должны были быть череп и кости. Вышитый символ, многими считающийся оккультным, создавал впечатление наблюдения. Тамара смотрела на картину, а ощущение было такое, что смотрят на неё. Впрочем, Ларри волен сам выбирать, что себе покупать: ему лицезреть этот корабль.

Тамара доехала до офиса страховой компании. Филиал, находившийся в её подчинении, был небольшим: уютный зал с четырьмя столами для обслуживания клиентов и диванчиком для ожидающих, отдельный кабинет для неё самой и кабинет для ведущего специалиста, который совмещал должность заместителя директора. И который накануне не вышел на работу, не предупредив.

Гена Геннадьев — правая рука Тамары, сердце филиала, мужчина волевой и крепкий, а также отличный сексуальный партнёр — пропал, что создавало трудности, как в работе, так и на её личном фронте.

Приехав в понедельник утром на работу, после того, как отвезла сына домой, Тамара не успела выяснить причину частых звонков, как сотрудники ей всё объяснили. Оказывается: Зина Геннадьева дозвонилась в офис в девять утра, чтобы узнать, не пришёл ли на работу её муж, который не ночевал дома. Тамара в течении дня звонила Гене около полусотни раз, и абонент был недоступен.

Она сама позвонила Зине, чтобы выяснить обстоятельства исчезновения Геннадьева, но та рассказала только то, что поздно вечером Гена отправился в бар. Тамара не раз пила на пару со своим замом, и могла сказать, что в разговорах он становился плаксивым (вспоминая, как оставил ребёнка в машине), а в сексе агрессивным, но никогда не напивался до состояния потери сознания.

Впрочем, исключать невозможное нельзя, и Тамара к концу рабочего времени понедельника ещё раз позвонила Зине, чтобы узнать, что Гена домой так и не вернулся. А поскольку на работу он тоже не пришёл, и на звонки не отвечал, ожидать можно было худшего.

Зина сказала также, что звонила в полицию, чтобы оставить заявление о пропаже человека, на что ей сообщили, что если в течении трёх дней Гена не вернётся, тогда и надо писать заявление, а пока рано. Тамара была несказанно удивлена этой чепухе и убедила Зину настоять на подаче заявления.

— Если не примут заявление, позвоните мне, мы поедем в дежурную часть вместе, — сказала Тома расстроенной женщине.

По радио как раз сообщили, что недалеко от дома, в котором она живёт с сыном, нашли труп неизвестного мужчины, предположительно упавшего с долбанного недостроя, который теперь мозолил глаза всему району своим неприглядным видом.

Тамара открыла страницу в интернете, чтобы узнать последние местные новости, и на первом месте была статья некой Анны Бонн с приложенными фотографиями трупа и местности. С автором статьи Тома была согласна: недостроенная многоэтажка портила вид на бухту, да ещё и создавала опасность для детей, например. А вот человека труп напоминал лишь формой. Да и в статье не было ничего сказано о данных погибшего, и почему он оказался весь выпачкан зелёной краской.

Тамара могла только догадываться, но для себя она вывод сделала: упавший с крыши человек это её заместитель. Она знала: готовиться к плохому надо с самого начала.

Во вторник утром клиентов в филиале ещё не было. Тамара спросила у сотрудниц, пришёл ли Геннадий Геннадьевич, на что получила отрицательный ответ.

Чёрт! Ей было искренне жаль Гену, когда тот потерял ребёнка. Она поддерживала его как могла и до поддерживалась до того, что они оказались в объятиях друг друга. Но он не имеет права, оставлять её одну! Он не имеет права заканчивать жизнь самоубийством!

Теперь ей предстоит принимать его дела, которые некому передавать, а в этих делах сам чёрт ногу сломит. Потом придётся отчитываться за приём дел перед руководством. А потом нагрянет ревизия, которая найдёт с десяток несоответствий. На то она и ревизия. И ведь в графике посещения ревизоров филиал и так стоял на осень, но со смертью Геннадьева они будут проверять все его дела, а это архив в полторы тысячи папок. К тому же на место Гены нужно будет искать человека, а ни один из сотрудников филиала на эту должность не подходит. Значит человека придётся искать со стороны, если, что ещё хуже, головное отделение не выпишет своего сотрудника.