– Обязательно, – серьёзно ответила Вайолет.

– Готово, – прошептал Мальчик, замо́к щёлкнул, и дверь ратуши открылась.

Макула хотела было уйти, но потом заколебалась.

– Том неплохой ребёнок, Вайолет. Надеюсь, когда-нибудь, когда всё закончится, ты поможешь мне убедить в этом Мальчика.

Вайолет кивнула – хотя она и сомневалась в Томе, но доверяла Макуле. Затем Макула и Айрис молча помахали Мальчику на прощание и проскользнули внутрь.

Мальчик посмотрел на подругу:

– Увидимся позже.

– А что, если наш план не сработает? – Вайолет хотелось поделиться с Мальчиком своими сомнениями.

– Всё будет как надо, Вайолет.

– Но это не ответ на мой вопрос!

– Вопрос глупый, – поддразнил её Мальчик.

– Сам ты глупый, – фыркнула Вайолет, слегка улыбаясь.

– Скоро мы всё узнаем, – сказал Мальчик, снова посерьёзнев. – Мы хорошая команда, Вайолет. Если этот план не сработает, мы просто придумаем другой.

– Ты действительно думаешь, что мы хорошая команда?

– Иногда, – пошутил Мальчик и скрылся в здании.

Детокрад последовал за ним.

***

Когда Вайолет добралась до Мозга, она увидела маму, расхаживающую взад-вперёд по улице. Джек тоже был там с радиоприёмником Айрис в руках.

Вайолет открыла замок на главной двери Мозга и вошла в небольшое помещение, Роза и Джек последовали за ней.

Экраны горели ярко, и глазам Вайолет пришлось привыкать к свету. Все экраны показывали одно и то же: вид на зал заседаний Комитета в ратуше с высоты.

– Хьюго уже на месте, – улыбнулась Роза, изо всех сил стараясь казаться спокойной.

– У вас всё в порядке? Приём, – раздался по радио приглушённый голос Макулы.

Вайолет нажала на кнопку сбоку рации и уже собралась ответить, но тут Роза прошептала через плечо дочери:

– Всё прекрасно, Макула!

– Я оставлю его здесь, – Джек поставил деревянный радиоприёмник на высокий табурет, которым пользовался Уильям, когда подолгу сидел перед экранами. – Если тебе вдруг понадобится помощь, просто позови меня. Я буду стоять у парадной лестницы ратуши и при необходимости направлю к вам людей.

– Я говорила, что заставлю тебя гордиться мной, Вайолет, – сказала Роза, когда Джек ушёл, – и время настало. Твой отец будет гордиться нами обеими.

В гуще дел Вайолет совсем не вспоминала об отце. Теперь её сердце в ужасе сжалось. Она хотела бы знать, что с ним, запертым в часовой башне, всё в порядке.

Постепенно начала собираться толпа. Роза и Вайолет по очереди высовывали голову наружу, чтобы посмотреть на неё.

– Народу очень много. Роберт Блот с Винсентом Кривидом устроились на ступеньках ратуши. Видимо, они будут руководить представлением, – сказала Роза, отойдя от окна, когда время приблизилось к девяти часам. – Похоже, здесь собрался весь Город. И они всё ещё злятся – как и говорил твой отец, газ «ОА» повсюду. Мы, наверное, даже пьём его с водой! Когда же наконец пойдёт дождь?

Вайолет взглянула на один из экранов. Хьюго всё ещё стоял на смотровой площадке, глядя вниз на зал заседаний. Вайолет представила себе Мальчика и взволнованную Макулу. Затем Вайолет увидела Айрис – старушка шагала взад и вперёд по залу заседаний Комитета.

Из радиоприёмника послышался треск, и в тесном помещении снова зазвучал приглушённый голос Макулы.

Что-то громко взвизгнуло, и Роберт Блот загремел на всю улицу.

– Добро пожаловать на суд века! Уильям Арчер обвиняется в отвратительных, ужасающих преступлениях, – подчёркнуто торжественно объявил он.

Толпа взревела, и звучало это отнюдь не радостно. Все были напряжены.

– Я выйду на улицу и быстренько осмотрюсь, мам, – прошептала Вайолет.

– Будь осторожна, малышка, – сказала Роза, неотрывно глядя на экран, где Айрис Арчер застыла посреди зала заседаний.

Вайолет приоткрыла дверь Мозга. Все смотрели на ратушу, и девочке удалось, прикрыв голову капюшоном, незаметно выскользнуть наружу. Она протолкнулась сквозь толпу и нашла хорошую точку для обзора.

Роберт Болт, газетчик, стоял под козырьком ратуши рядом с микрофоном и двумя большими динамиками. За его спиной висел огромный плакат с лицом Уильяма Арчера и надписью: «Суд века». Правый глаз Уильяма был наполовину прикрыт круглым красным листком с фразой «Эксклюзивные ежедневные новости от городской газеты “Трибьюн”».

По левую руку от Роберта Блота сидели Винсент Кривид и другие члены городского Комитета, многие из которых были идеальными горожанами.

– А вот и они, люди, которые спасут нас! – объявил мистер Блот, поворачиваясь к Эдвард-стрит и указывая в направлении бутика Арчеров.

Эдвард и Джордж торжественно шагали по дороге, а люди выкрикивали их имена. Толпа расступилась, пропуская братьев к ратуше. Когда Арчеры поднялись по ступеням и присоединились к Роберту Блоту, толпа снова дико взревела.

Винсент поднялся, чтобы пожать руки Эдварду и Джорджу. Он явно нервничал.

Когда Эдвард схватил микрофон, опять раздался визг.

– Благодарю вас всех за то, что вы пришли в этот печальный и славный день. Печальный, ибо мы будем судить нашего брата, Уильяма Арчера – человека, которого многие считали великим, – за самые ужасные преступления – включая похищение наших прекрасных детей.

– И славный, – Эдвард поднял руки, призывая к тишине, – ибо с этого дня наш некогда великий город вновь сможет стать идеальным местом для жизни!

На сей раз приветствие было оглушающим. Вайолет почувствовала, что в толпе концентрируется какая-то ужасная энергия.

Она повернулась и пробралась сквозь толпу обратно к Мозгу. Торопливо оглядевшись, она исчезла внутри.

– Ты в порядке, малышка? – спросила Роза, отрываясь от экранов.

– Да, мама, но там творится нечто ужасное. Нам поскорее нужен дождь, иначе они будут слишком злы и не смогут ничего услышать и увидеть!

Голос Роберта Блота снова эхом отозвался в помещении Мозга.

– Винсент Кривид сейчас выведет обвиняемого.

Радостные возгласы стали громче.

Вайолет снова посмотрела на экраны. Как и планировалось, Айрис Арчер начала поднимать шум. Она, казалось, выкрикивала какие-то имена и размахивала руками, бегая по залу заседаний.

– Вы это видите? Приём, – раздался по радио трескучий голос Макулы.

Вайолет слышала, как где-то далеко Айрис зовет Эдварда и Джорджа.

– Да. Конец связи, – прошептала девочка, не отводя взгляда от экранов.

Как они и надеялись, Винсент Кривид вошёл в зал заседаний Комитета и заговорил с Айрис. Радио снова затрещало.