«Что дальше?»– послышался мыслеголос Ильи.

«Надо заставить Улей обратить на нас внимание».

«Разве он не обратил, выслав нам навстречу “акулу”?»

«Это была реакция иммунитета, а не сознательная акция. Этот парень живёт не в одном измерении и занят своими делами».

«У нас нет ничего, даже холодного оружия, чтобы пригрозить ему что-либо отрезать».

«Мы сами оружие. Каждый из нас – энергоинформационный пакет, способный воздействовать на все местные структуры. Вспомните реакцию жителей «города» при столкновении. Их боксёрские удары очень даже чувствительны».

«Но те „боксёры“ живые…»

«А чем сооружения „города“ отличаются от них? Они тоже суть визуализированные мысли Улья. Попробуем немножко испортить местный интерьер».

Лаврентий Павлович устремился к нависавшему над ними «петушиному гребню», вырастил «руку» иударил световым кулаком по налитому «румянцем» наросту.

Ощущение было как при вполне реальном ударе кулаком по мягкой пластиковой игрушке. «Гребень» прогнулся, теряя форму, и от его основания побежала по кристаллическим соседним наростам волна пурпурного свечения.

«Действует!»

Климук потряс «рукой», избавляясь от чувства дробления «кулака», сформировал новый и стукнул по соседнему наросту в форме хрустальной острозубчатой друзы.

Эффект получился ещё более заметным. «Друза» смялась, выстрелила во все стороны лучиками и породила багровую выпукло-вогнутую волну искажений поверхности стен. Былую форму она так и не восстановила.

«Все вместе!»

«Диверсанты» начали лупить по наростам «руками» и «ногами», отчего засверкал и завибрировал весь зал.

Лаврентий Павлович тоже нанёс несколько тычков по торчащим световым кристаллам и вдруг почувствовал морозный ветерок, подувший через «голову».

«Остановитесь!»

Бойцы послушно вернулись, формируя «торпеду».

Стены зала содрогнулись, с потолка сорвалась вниз светящаяся медовая капля на тонком световом канате, превратилась в фигуру, напоминающую тело человека. По рисунку переливов свечения в её «ауре» Лаврентий Павлович узнал Григория.

«Турист?!»

«Полковник?– весело отозвался Григорий.– Я тебя по всем кафешкам ищу, а ты здесь, в приёмной у босса».

«В какой приёмной?»

Световое щупальце, выросшее из «плеча» призрака, очертило окружность.

«Ну, этот предбанник можно назвать и приёмной Улья».

«Где он сам?»

«Не знаю, он редко торчит в своём кабинете. Наверно, его сознание бродит по всем узлам лимбы. Чтобы не отвлекаться от дел, он и послал меня к вам».

«Ты его переговорщик?»

Григорий пожал «плечами», что выглядело как шевеление фиолетовыми выпуклостями с двух сторон от «головы».

«Он мне доверяет».

«Так ты в курсе?»

«Чего?»

«Зачем мы здесь?»

«Мне вшили задание разобраться».

«А как ты общаешься с боссом?»

«Как все».

Григорий вытянул щупальце к своему «копчику», из которого вырастал световой шпагат, исчезая в потолке.

Лаврентий Павлович сделал паузу, поймав неожиданную мысль. Прижал к себе «голову» Ильи.

«Майор, у него есть канал связи…»

«Понятное дело, Улей же должен каким-то образом управлять своими нервными клетками. Он потому нас и не почуял, что наши хвосты отрезаны».

«Если этот хвост имеет хорошую информационную пропускную способность, мы можем…»

«Напрямую десантироваться в мозг Улья!»

«Да!»

«Вы сумасшедший, товарищ полковник!– Остроумов показал «улыбку».– Впрочем, я тоже. Можно рискнуть».

«Передай по цепочке всем остальным, пока я буду отвлекать парламентёра».

Остроумов прижался к соседу.

Лаврентий Павлович повернулся к туристу.

«Что тебе Улей велел конкретно?»

«Он не понимает, в чём дело, почему вы бунтуете. Выхода всё равно нет, ваше восстание приведёт лишь к наказанию или вообще к деструкции».

«Улей не человек, несмотря на захваченные им сознания людей, поэтому он нас и не понимает. Нет смысла объяснять ему, в чём он неправ. Расскажи лучше, как ты передаёшь ему новости. Он слышит наши переговоры?»

«Хороший вопрос. Я просто разговариваю с вами, а как он узнаёт об этом, слышит или нет, не имею ни малейшего понятия. Во всяком случае, ощущение, что он подслушивает, у меня не появляется».

«Хорошо, это то, что нам нужно».

«А именно?»

«Ты ни разу не пытался по хвосту добраться до босса и подсмотреть, что он делает и кто он вообще?»

По «ауре» Григория побежали голубые волны: он смутился.

«Было дело… ради любопытства… но я мало что увидел, меня тут же попёрли оттуда».

«Но что-то же ты видел?»

«Сумасшедший калейдоскоп, спираль радужного света! Всё сверкает, трясётся и дымится! А далеко впереди видно наше Солнце».

«Как выглядит Улей?»

«Так это же и был Улей, то есть его матрица. Ну, не знаю, как назвать. Свет и тьма, пламя и лёд, никаких там оскалов, клыков и когтей. Чистая информация».

«Все готовы!»– шепнул Илья.

«Присоединяйся к нам»,– предложил Климук туристу.

«Что вы задумали?»

«Есть шанс вернуться домой».

«Да бросьте! Нас никто не выпустит отсюда. Да и мы тоже,– Григорий «издал смешок»,– чистая информация».

«Не совсем чистая.– Время торопило, да и объяснять посланцу Улья, что отряд собирается махануть в будущее, к Великому Улью, который послал своего оператора – солнечный Улей – создать систему откачки солнечной энергии, не стоило.– Ну так как, пойдёшь с нами?»

Григорий в растерянности «позеленел», «переступил с ноги на ногу», как можно было охарактеризовать его шевеление.

«Вы меня озадачили… так хорошо было без вас…»

«Чёрт с тобой, оставайся!»

«Не сердитесь,– вырвалось у парламентёра с фонтаном золотого сияния.– Я лучше тут останусь, может быть, Улей меня и не станет наказывать».

«Мы постараемся, чтобы он больше никого не наказывал».

Лаврентий Павлович «оглянулся».

Четыре с лишним десятка призраков следили за ним, как батальон спецназа за своим командиром.

«Погнали, парни!»

«Торпеда» десанта прыгнула от Григория, и Климук первым проник внутрь призрака, став частью его сознания.

Первый же «заход налево», как пошутил потом Терентий, привёл пару «путешественников по мозгам Улья» вотсек, населённый роями призрачных существ, которые больше всего напоминали скелеты медведей; Флора предложила назвать их урсулами.