– Помогитеееее! Снимиииите! Я высоты боюююююсь! – надрывалась Тень. – Я боюсь быть коооошкой!

– Как ты думаешь, собаки с ума сойти могут? – вздохнул Бэк, оценив происходящее.

– Могут. Что мы, хуже людей, что ли? – Урс кивнул, подхватил верещащий чёрный комочек и бережно спустил на пол. – Просто, у нас мысли устойчивее. Они не витают где-то там, как у людей, а на четырёх лапах бегают. Так что с ума мы сходим очень-очень редко!

– Но, по-моему, лично я к этому близок… – проворчал Бэк, перед которым уже развеселившаяся спасенная Тень, продемонстрировала новые навыки. – Особенно, когда вижу вот этот боковой подпрыг с наскоком.

Лаки, который на следующей прогулке, обнаружил черную мелочь и предусмотрительно решил её обойти подальше, во избежание, так сказать, тоже оказался близок к помешательству, потому что мелкая псинка сначала пинала лапой ледышку, и как-то так странно… Затем, умылась лапой, старательно её облизывая. А потом, эта чудная животинка начала абсолютно по-кошачьи красться, охотясь на хвост Урса, а, заметив его самого, изогнула спину и боком поскакала в его сторону.

– Караул… Спасите!!! – ошеломленный Лаки развернулся и со всех ног рванул от кошмарного видения, панически раздумывая, что же он мог такого слопать? И что именно из этого так нехорошо повлияло на его разум.

– Во! Вы видели, нет, вы видели! Мышка правду говорила. Страшнее кошки зверя нет! – восторженно вопила Тенька, распугивая встречных собак.

Алёна и Павел изумлённо переглядывались и хохотали, а Урс и Бэк только головами сокрушенно крутили.

– Дааа, с этим щенком нам ещё работать и работать… – ужасался Бэк. – И главное, хорошо бы, чтобы мои мысли бежали устойчиво и на четырёх лапах, а не порхали вокруг да около, как у людей!

– Чего ты там ворчишь? – покосился на него Урс.

– Да не свихнуться бы нам с ней! – обреченно рыкнул Бэк, прихватил Теньку за вязаную одёжку и поволок к хозяевам. Так спокойнее!

Раиса Ивановна перед выходом на прогулку, мельком глянула в зеркало. Вообще-то она туда заглядывать не любила. Чего она там не видела? Тётка как тётка. Среднерусских габаритов. Как раз чтобы мешок картошки волочь без особого напряга, а если надо, то и коней останавливать силой воли и голосовых связок. А что? У нас бабы и не то могут, когда очень требуется. Так что, изучив свою комплекцию и физиономию вдоль и поперёк, она, как человек здравомыслящий, особо зеркалами не увлекалась. А тут чего-то зацепило её…

– Чего-то я… Как-то не того? – включила светильник над зеркалом в прихожей, попутно отметив, что так давно его не включала, что и не мыла давным-давно. – Не поняла…

Привыкла-то она к тётке насупленной, плотного сложения, с взглядом исподлобья, пронзающем окружающих на манер рентгена, и пренепременно видящей вокруг всякое непотребство и гадость. Обязательно формой одежды в осенне-зимне-весенний период было шерстяное ворсистое пальто немаркого оттенка, туго обтягивающее достоинства фигуры.

А теперь из зеркала на неё смотрит кто-то такой… непривычный. В красной удобной куртке-пуховике, купленной недавно для прогулок с Джесси, в джинсах, которые, она раньше ненавидела, и даже устроила скандал дочери, посмевшей их ей подарить, но в них неожиданно оказалось так удобно выходить на прогулку с собакой! В меховых сапогах, которые когда-то уговорил приобрести бывший муж, да так они и пролежали в коробке, потому что не подходили ни к одному из её пальто. Этот кто-то, так странно для неё одетый, ещё на лицо непривычен… Куда-то делось брюзгливое выражение, приросшее к лицу, кажется, намертво. Наоборот, эта незнакомка, вы только подумайте, улыбается! Ну, ладно, краем губ, едва-едва, но всё равно, неожиданно!

– Да, Джесси, сейчас, мы идём уже! – она погладила смешного щенка-подростка и покосилась на солидную вязанную шапку из меха, сильно напоминавшую стожок сена. Пожала плечами, и достала из шкафа легкомысленный берет, который ей связала дочь. – А что? Если уж в красной куртке, так и берет можно! Плевать! Побежали, Джесс!

Бегать раньше она тоже бегала. А как же? За автобусом, например. Догнать и ворваться с разбегу – самое то! Но, редко и очень неохотно, а тут… Пару месяцев походов вверх по лестнице на седьмой этаж, потому что Джесси панически боялась стоять в лифте, и ничего, и бегать вполне можно. Особенно, если по свежему снежку!

– Когда я снег-то этот видела? – она огляделась с недоумением, вдруг осознав, как много за последнее время получила подарков от окружающей действительности. – Снег поблёскивает и под ногами хрустит. Приятно! И фонари такие красивые. Надо же, а я и не замечала. Заменили их что ли? О! Эмма бежит с хозяйкой! Как звать-то эту финтифлюшку-хозяйку? – Раиса Ивановна клички собак запоминала сходу, а имена их хозяев значительно хуже. Насмотрелась она уже на людей, чего в них интересного?

Эмма – огромный пятнистый дог приветственно повиляла хвостом небольшой Джесси и поволокла миниатюрную хозяйку дальше по маршруту ежевечернего моциона.

– И люди тоже. Сколько людей стало вокруг! Разных… – то, что поганых людей множество, она знала отлично! А вот то, что среди этих поганых иногда и хорошие встречаются, стало для неё приятнейшим сюрпризом. – И собак! Разных…

Раиса Ивановна теперь как коршун следила за любой потенциально опасной для её сокровища псиной! Сама она собак не боялась абсолютно! Ещё не хватало! Одного её голоса было достаточно, чтобы остановить потенциального четвероногого агрессора. И останавливала она всех встречных – поперечных запросто! Как баба – Перепелиха, визгом срубала на корню и правых и виноватых. Гуляли бы и вовсе в пустыне, потому что, бывалым собачникам было проще убираться с дороги излишне нервной дамы, если бы не неистощимое дружелюбие Джесси. Она прижимала уши, пропуская акустическую атаку, а потом извиняюще махала хвостом, припадала на передние лапы, улыбалась и хозяйке и жертвам визга, трясущим головами и нервно отступающим подальше.

– Прости, она за меня боится, вот и кричит. Она у меня добрая! – именно так Джесси познакомилась с огромной догиней, и уже через минуту играла с ней в снегу. Таким же образом уже была продемонстрирована миролюбивость двух лабрадоров, очень суетливого далматинца, четырёх такс и даже толстого белого бультерьера. Он вызывал максимальные подозрения у Раисы Ивановны, но был настолько мил, что она, посомневавшись, решила, что этот пёс всё-таки безобиден. Ещё бы! Джесси на нем даже верхом каталась. Запрыгивала на широкую спину и проезжалась так. Остальные встреченные до сих пор собаки, были меньше Джесси и Раису в качестве источника угрозы не смущали.

Удивляли её не только собаки. Хозяева тоже. Оказывается, собачники – самые общительные люди! И, кроме пары очень разодетых и очень высокомерных дамочек, все встреченные были вполне вменяемы. Но, самым большим откровением для Раисы стала сама Джесси. Голенастый, несчастнейший щен, подобранный после шока, пережитого около разгромленной автобусной остановки, стал чудесной, ладненькой девчушкой. Явно дворняжьих кровей, с примесью то ли овчарочки, то ли лаечки, а скорее, и того и другого. Внешность у Джесси была совсем не главным козырем. Главным её достоянием оказался характер!