Когда она приехала по адресу, где должен был проходить кастинг, то сразу же увидела огромную очередь снаружи. Проект был громким, и множество претенденток мечтало увидеть себя в новом фильме – пусть даже в массовке. Настроение у Вики заметно упало, но, чтобы не задумываться о перспективах, она набрала номер Фунтика, который говорил, что тоже будет здесь – поддержать Аллу.

– Вичка! – обрадовался он, услышав её голос в трубке. – А мы уже здесь, внутри, почти у самой двери! Идём к нам, я тебе очередь занял!

При Викином появлении лицо Аллы скривилось. Совершенно очевидно, что она была не в восторге от широты Фунтиковой души. Впрочем, Вика тоже не умирала от счастья при виде этой премерзкой девицы. Они обе терпели друг друга исключительно ради Фунтика – потому что он сам не мог жить ни без одной из них.

В комнату, где проходил кастинг, вызывали не по одному человеку, а сразу пятёрками. Поэтому вышло так, что Вика и Алла попали в одну группу и зашли в помещение вместе.

Вике показалось, что она снова на вступительных во ВГИКе. Несколько человек сидели за длинным столом, подобно экзаменационной комиссии, и с усталым снисхождением рассматривали вновь вошедших. У Вики засосало под ложечкой…

– Добрый день, – поприветствовал юных претендентов мужчина по центру стола. – Чтобы мы с вами напрасно не тратили бесценное время друг друга, давайте сделаем так. Сейчас заиграет музыка. Вы начнёте танцевать. Естественно, это будет импровизация. Нам необходимо оценить ваши внешние и пластические данные. На то, чтобы удивить нас, у вас будет всего несколько секунд. Всем понятно?

– Песец, – выдохнула Алла у Вики над ухом.

– Приготовились… Музыка! – скомандовал центровой.

Из колонки полилась мелодия – неторопливая, минорная, приятная… Вика слышала её в первый раз, но времени на то, чтобы соображать и ориентироваться, у неё практически не было. Повинуясь порыву, она сорвала с шеи лёгкий шёлковый шарф серебристого цвета, небрежно подкинула его вверх, а затем так же изящно поймала – и закружилась с шарфом на вытянутых руках. Вика понимала, что, если фильм о балете – скорее всего, нужно изобразить что-то, хоть отдалённо напоминающее классическую хореографию. Получилось нечто в духе Айседоры Дункан – та, кажется, тоже практиковала пластическую импровизацию… Вика играла с шарфом, как с живым существом. Он то взлетал над ней, то нежно обвивался вокруг её талии, то падал вниз, то закручивался в вихре, словно живя своей жизнью. Она понятия не имела, что и как танцуют остальные участницы отбора, – ей было некогда смотреть на них. Не успела Вика воплотить и половины своих хореографических задумок, как музыка стихла.

– Так, стоп, спасибо! – скомандовал всё тот же мужчина, сидящий в центре. – Все замечательные. Девушка в зелёном… вот вы, да-да, слева, а также девушка-блондинка и девушка с шарфом – задержитесь, пожалуйста, на несколько минут. Остальные – свободны.

Две отбракованные несчастливицы, обиженно фыркая, покинули аудиторию. Тройка оставшихся, включая Вику с Аллой, с замиранием сердца ждала окончательного вердикта.

– Вот вы, – обратился мужчина к Алле и другой девушке, – оставьте свои контактные данные этой даме, – он кивнул в сторону женщины, сидящей по его правую руку. – Она вам обязательно перезвонит и скажет, когда явиться на съёмки. А вы… – тут он перевёл взгляд на Вику, отчего она невольно поёжилась, – скажите-ка мне, дорогуша, вы репетировали свой танец с шарфом?

– Нет, – робея, призналась Вика. – Просто импровизировала… Откуда же я могла знать, что тут придётся танцевать.

Несколько мгновений мужчина пристально вглядывался в её лицо.

– Кто вы? – спросил он вдруг. – Я имею в виду… Представьтесь, пожалуйста. Как зовут, сколько лет, чем занимаетесь.

– Белкина Виктория, – отчеканила она, – двадцать один год, студентка Всероссийского государственного университета кинематографии, мастерская Алексея Михальченко.

– Рост? Вес? – не меняя выражения лица и продолжая буравить её взглядом, спросил он.

– Метр пятьдесят пять, сорок один килограмм.

– Пичужка, – усмехнулся он. – В общем, так, Белкина Виктория. Я приглашаю вас приехать на киностудию имени Горького. На кинопробы.

– В смысле? – не поняла она. – А кастинг?

– Кастинг – это другое, – отмахнулся он. – Зачем вам эта массовка! У вас лицо очень интересное, и двигаетесь неплохо. А главное – нужный типаж… У нас героини в фильме нет, вот в чём беда! – воскликнул он с досадой. – Сколько актрис уже пересмотрели, а всё не то… Но сдаётся мне, что Миланке вы понравитесь.

Вика даже не сразу сообразила, что под «Миланкой» он имеет в виду режиссёра фильма Милану Фёдорову.

– Короче, жду вас послезавтра к одиннадцати ноль-ноль, в третьем съёмочном павильоне. Пропуск вам выпишут, но на всякий случай… вот моя визитка. – Он протянул ей плотный бумажный прямоугольничек. – Позвоните на мобильный, если что не так. Просьба не опаздывать. Договорились?

Вика часто закивала – от волнения у неё пересохло во рту – и на заплетающихся ногах направилась к выходу. У неё не укладывалось в голове, что ей только что предложили попробоваться на главную роль в фильме. На главную же?.. Или она что-то неправильно поняла?

…Алла, конечно, рыдала в коридоре за дверью. Фунтик неуклюже пытался её утешить, уговаривая, что кастинг она в любом случае прошла, так что расстраиваться нет причин. Но успех Вики был для Аллы так мучителен, что затмевал даже собственные скромные достижения.

– Да что в ней такого-то?! – бесилась Алла, всхлипывая. – У неё даже опыта нет, сроду в кино не снималась… Она им весь проект завалит! Тоже мне – балерина…

– Аллусик, но ты ведь тоже никогда не занималась балетом, – уговаривал её Фунтик, разрываясь от двойственности ситуации: он и сочувствовал своей любимой девушке, и искренне радовался за Вику.

– Зато у меня есть актёрский опыт! – выкрикнула Алла, размазывая слёзы по лицу и ничуть не стесняясь чужого присутствия. – Такое ощущение, что все забыли… Я ведь тоже снималась! Причём в главной роли! А сейчас никому до этого и дела нет…

Вика взирала на эту сцену довольно равнодушно: во-первых, её больше волновала сейчас собственная ситуация, а во-вторых, вздорный и истеричный характер Аллы она раскусила ещё на вступительных экзаменах во ВГИК и потому совсем не была удивлена или смущена.

– Ладно, я поеду, пожалуй, – поколебавшись, произнесла она наконец и поднялась со стула; рыдающая Алла ей надоела. – Спасибо тебе, Фунтик, за то, что позвал сюда. Очень тебе признательна.

– Ты молодчина, Вичка, – шепнул он ей и незаметно пожал руку. – Уверен, тебя выберут на эту роль. Удачи!

Алла разразилась новым приступом плача, и Вика, брезгливо поморщившись, поскорее покинула помещение.

На улице до неё постепенно стало доходить, что с ней произошло нечто очень значительное и важное. Трясущимися пальцами она достала из кармана визитку, которую вручил ей мужчина на отборе, и с благоговением прочла: