До этого момента ей и в голову не могло прийти, что желание мужа вызывает не она сама, а неведомое зелье. Конечно, в ту ночь, когда она заметила расширенные зрачки, она понимала, что его агрессивность вызвана зельем. Но в другие ночи, которые они провели вместе… Неужели и тогда дело было только в чертовой отраве? Она припомнила слова Уны о том, что все три недели до путешествия у Алекса были расширены зрачки, но он ни разу не прикоснулся к ней и даже не смотрел в ее сторону. Правда, было подозрение, что дозу увеличили и отсюда агрессивность. Но теперь Мерри не могла не тревожиться. А вдруг в ее постель его привело только зелье?

— Ты выглядишь очень озабоченной.

Мерри вздрогнула от неожиданности, услышав рядом голос мужа. Она не заметила, что он придержал коня и уже некоторое время едет рядом с ней. Когда они только выехали из Доннехэда, он тоже ехал рядом, но она была так занята своими мыслями, что невпопад отвечала на его вопросы и не выказывала никакого желания поддерживать разговор. Потом она слегка придержала кобылу и отстала, а ее место рядом с Алексом занял Герхард. Он в отличие от нее говорил без умолку. Теперь, когда Алекс снова ехал рядом, Мерри решила для себя, что не будет волноваться из-за вещей, которые не в силах изменить, и даже вымученно улыбнулась мужу.

— Тебе знакома эта местность? — неожиданно спросил Алекс, и Мерри без какого-либо интереса посмотрела вокруг. Они едут через лес, который ничем не отличался от любого другого леса Шотландии, подумала Мерри, но тут увидела впереди до боли знакомые холмы и замерла. Казалось, ее мечты стали явью.

— Стюарт, — выдохнула она.

— Да, — улыбнулся Алекс. — Я подумал, что тебе захочется повидаться со своими родными и друзьями, тем более что мы проезжаем совсем рядом. Но если этот визит вызовет у тебя неприятные воспоминания, то мы, конечно, проедем мимо.

Мерри улыбнулась, в очередной раз убедившись в том, какой у нее умный заботливый муж, а потом снова устремила взгляд на возвышавшиеся впереди холмы. В конце концов, она кивнула:

— Если ты не возражаешь против задержки, я бы с радостью навестила отца и братьев.

— Значит, так тому и быть, — сказал Алекс. Мерри благодарно улыбнулась, краем глаза заметив, что неподалеку от них едет Герхард, который хмурится и прислушивается к каждому слову. Он был явно недоволен предстоящей остановкой и, судя по жесткому выражению его лица, считал, что он прав. Мерри решила, что не стоит этому удивляться. Солдат, несомненно, считал, что у нее зреет грандиозный план, как покончить с несчастным мужем именно здесь, в знакомой для нее обстановке, но с этим ничего нельзя поделать. Поэтому она проигнорировала его мрачную физиономию и обратила внимание на более приятную картину — знакомые холмы и отчий дом.

Люди на стене замка уже давно заметили приближающийся отряд. Мерри видела, как они застыли и с тревогой всматриваются в фигуры всадников, стараясь определить степень опасности незваных гостей. Отряд был уже почти у стен замка, когда ее, наконец, узнали. Люди на стене сразу расслабились, заулыбались, а некоторые даже стали махать ей и выкрикивать приветствия.

Мерри и сама счастливо улыбалась и махала в ответ. Когда отряд въехал во внутренний двор, всадники были вынуждены остановиться, потому что, казалось, все население Стюарта выбежало их встречать.

— Вы вернулись!

— Вы останетесь?

— Вы выглядите красивой и здоровой.

— Это ваш муж? Симпатичный!

Вопросы сыпались со всех сторон. Мерри, счастливо улыбаясь, пустила кобылу шагом через толпу и терпеливо отвечала на вопросы. Да, она вернулась. Да, это ее муж. Нет, она не останется, просто приехала в гости. Тепло и любовь людей Стюарта были бальзамом для души, измученной напряжением и подозрениями последних дней. Только теперь Мерри осознала, насколько тяжелым был груз подозрений. Она отлично понимала, что кто-то их мог считать обоснованными, но от этого легче не становилось.

Остановив кобылу перед ведущей в замок лестницей и спешившись, Мерри оказалась в кругу женщин, которые поочередно заключали ее в свои объятия. Ей снова и снова повторяли, как хорошо она выглядит, как приятно ее видеть и что по ней в Стюарте скучали. И Мерри в какой-то момент захотелось посадить их всех в повозку и увезти с собой в д'Омсбери. Быть может, тогда ей не будет так одиноко. Ведь, кроме Уны, в д'Омсбери ее окружали одни англичане. Может быть, поэтому она была так признательна Эдде за проявленную к ней доброту. Но теперь эта доброта могла обернуться совсем другим чувством, и нельзя было исключать, что женщина, к которой она успела так привязаться, на самом деле не является ее союзницей.

Как раз в это время рядом с ней появился Алекс. Он с трудом пробрался через окружившую ее плотную толпу, остановился рядом и обнял за плечи. Ей показалось, что он выглядел немного обеспокоенным. Возможно, он решил, что Мерри может исчезнуть в толпе женщин и больше не вернуться. Тем не менее, он улыбнулся и сказал:

— Давай зайдем внутрь. Один из работников сказал, что твой отец и братья в зале.

Мерри кивнула в знак согласия, и они начали пробираться к лестнице, потом вверх по ступенькам и наконец зашли внутрь. Здесь было тихо и темно. Они немного подождали, пока глаза привыкнут к полумраку. Она на несколько мгновений лишилась возможности видеть, но слух остался при ней, и она услышала резкие мужские голоса еще до того, как увидела их обладателей, — в подтверждение того, что действительно вернулась в Стюарт. Слишком громкий смех и невнятные слова резанули слух и заставили сердце сжаться. Радость, которую она испытывала еще несколько секунд назад, исчезла. Мерри расправила плечи, вздернула подбородок, а Алекс взял ее под руку и медленно повел вперед.

Ее глаза уже немного привыкли к полумраку, и она вполне отчетливо видела трех мужчин, сидевших за столом в центре зала. Рядом на полу валялись пустые перевернутые кувшины. В этот момент Мерри отчетливо поняла, что лучше бы поблагодарила Алекса за любезность и отказалась от визита к родственникам. Поддавшись ностальгии при виде отчего дома, она вспоминала людей, которые жили и работали в замке, растили ее, пока она была ребенком. Но она почему-то не подумала о трех здоровенных оболтусах, ставших ее тяжким бременем после смерти матери.

Мерри и Алекс уже прошли половину пути до стола, когда она вдруг осознала, что ее ноги не идут дальше. Алекс тут же остановился и вопросительно взглянул на упорно молчавшую жену. А она виновато сказала:

— Думаю, нам надо было проехать мимо.

— Я тоже так считаю, — проворчал из-за ее спины Герхард, который, как оказалось, все время держался сзади.

Мерри залилась краской стыда за свою семью, но успела заметить хмурый взгляд, который Алекс бросил на своего человека. Его лицо быстро приняло обычное нейтральное выражение, и он сказал:

— Если ты этого хочешь, Мерри, мы так и сделаем.

— Да, — уныло призналась она, — пожалуй.

— Мерри! Детка! Ты ли это? Мы только что говорили о тебе, и вот ты здесь! Чудеса, да и только!