мгновение встретились с глазами Семена. Лучница хищно улыбнулась и направила свой лук прямо на него.

— Прячься! — отчаянно кричал Сатан. — Прячься!

Но Семен словно остолбенел. Сияющая стрела сорвалась с тетивы и устремилась прямо в его грудь. Еще мгновение — и все было бы кончено, но вдруг откуда-то из-за спины Семена прямо навстречу стреле ударил ослепительный зеленый луч. Едва смертельная стрела коснулась его, как тут же исчезла.

Лицо женщины в колеснице исказил гнев. Она пронзительно взвыла и вновь вскинула свой разящий лук.

Тут наконец Семен опомнился и бросился за камень. Прижавшись к нему, он во все глаза смотрел на своего спасителя.

Им оказался Эгуд со своим магическим жезлом. Сейчас старик ловко отражал им сыпавшиеся дождем стрелы. Жезл бешено вращался в его руке, так что вскоре над старейшиной образовался настоящий светящийся зонтик, укрывавший от смерти, которую несли стрелы красавицы в колеснице.

Не сразу, но пираты заметили, что вокруг Эгуда безопасное пространство. Вскоре старика окружила плотная толпа перепуганных и растерянных людей (демоны успели попрятаться за камни).

Свист в небе вдруг оборвался, желтый смерч и колесница с красавицей исчезли так же внезапно, как и появились.

— Ну и ну, — растерянно прокаркал Эрев, выбравшись из-за укрытия. — Мне теперь вроде как и грабить вас не с руки... В смысле, не с крыла. Как-то это... — Он тяжело задумался. — Но и отпускать за просто так тоже вроде... — Ворон вновь замолчал. — Благородство, присущее нам, романтикам... э-э... морского промысла, столь же древнего, сколь и почетного... — Он торжественно взмахнул крылом. — Это, с позволения сказать, да будет...

— Кто это был?.. — хриплым голосом спросил Семен, в свою очередь с трудом расправляя затекшую от неудобной позы спину.

— Соседка моя, — сообщил ворон. — Аграт, дочь Махлат. — Он огляделся по сторонам. Налет воздушной колесницы оставил несколько десятков трупов, валявшихся на берегу. — Вот так вот она всегда. — Эрев расстроенно всплеснул руками-крыльями. — Никакой управы на нее не найдется.

— Аграт, дочь Махлат? — повторил Семен.

— Именно так, — вступил в разговор Эгуд. Он стоял, опираясь на свой чудесный посох, и тоже смотрел на страшные следы визита колесницы. — Повелительница Болезней.

— Если бы не ты, Эгуд... — Семен поежился. — Бр-р... Как тебе пришло в голову?

— Ничего особенного, — скромно заметил старейшина. — Ее стрелы несут смертельные болезни. А мой жезл призван исцелять. Я подумал... — Он запнулся, потом смущенно добавил: — Ничего я не подумал. Сам не знаю, как выбежал.

Семен молча обнял старика и вновь повернулся к ворону.

— Эта дрянь — жена Заариэля, князя Могильной Ямы, моего соседа. Вот скажи, пожалуйста, как с такими соседями жить? А? — сердито вопросил предводитель пиратов.

— Да уж... — рассеянно пробормотал Семен. — Тебе полагается за это награда. Орден не орден, но медаль — точно.

— Орден? — заинтересованно повторил Эрев, мгновенно забывая о погибших пиратах. — Как ты сказал? Медаль? Впервые слышу... Что это такое?

— Ну, знак отличия. За особые заслуги, — объяснил Семен.

— Слушай! — оживленно сказал князь. — Может быть, я тебя все-таки грабану? Ну чуть-чуть! На одну идейку. А?

Сатан поспешно дернул Семена за рукав и, отойдя в сторону, зашептал ему:

— Ты очень дорожишь знаниями об этих медалях?

— Дорожу? Нет, конечно! А при чем тут знания?

— Тогда предлагай князю Эреву обмен. Ты ему — идею медали, он тебе — скрижаль.

Семен не успел ответить, а Сатан уже обратился к ворону:

— Ни о каком ограблении и речи быть не может, — сказал он. — Мы предлагаем обмен.

— Обмен? — Эрев явно заинтересовался предложением. — На что? Сами понимаете, идеи я не меняю.

— Нет-нет, не идеи. Нам нужна вещица... безделица. Она даже не принадлежит тебе. Только хранится. Такая каменная пластинка. Мы тебе — идею, ты нам — пластинку.

Семен неуверенно кивнул, подтверждая слова Сатана.

— Пластинка... — задумчиво повторил ворон. — Пластинка... А! — воскликнул он. — Вспомнил. Сейчас принесу!

Он шумно поднялся в воздух и тяжело полетел к плавучему острову. Сев на бочку, венчавшую единственную мачту, Эрев скрылся в глубине и через мгновение уже возвращался. В клюве он держал какой-то небольшой предмет.

— Проверь. — вполголоса сказал Сатан. — Только незаметно.

— Не могу. — так же тихо ответил Семен. — Он же ворон, любит все блестящее. Если пластина начнет светиться, может передумать. Поверим на слово.

Ворон опустился перед ними и торжественно положил на землю квадратную пластину, не отличавшуюся от тех, которые Семен видел раньше.

— Вот, — сказал Эрев нетерпеливо. — Давай меняться.

Семен тяжело вздохнул. Он плохо представлял себе процедуру изъятия идеи из памяти.

— Что я должен делать? — угрюмо спросил он.

— Ничего особенного! — успокоил его ворон. — Мы все сделаем сами. — Он подозвал уродливого Амона. Крокодилоголовый подошел, остановился перед Семеном и с готовностью открыл свою огромную пасть.

— Я что — должен туда прыгать?! — ужаснулся Семен.

— Вовсе нет. Просто смотри туда и думай о медали, — объяснил ворон.

Семен подчинился. Глотка крокодила напоминала уходящую вглубь воронку. Он уставился в эту воронку и вдруг почувствовал, как на него со всех сторон надвигается тьма...

—...Вот и все!

Семен открыл глаза и обнаружил, что лежит на земле. Над ним склонился Сатан.

— Можешь подняться? — спросил князь Гееномский с легкой тревогой. — Или нуждаешься в помощи?

Семен уже пришел в себя.

— Ни в чьей помощи я не нуждаюсь, — буркнул он и быстро поднялся на ноги. — Мы закончили?

Сбоку раздались восхищенные возгласы. Семен повернулся туда и увидел Эрева, стоящего в горделивой позе, и его подданных, бурно выражавших свой восторг.

— Чего это они? — спросил Семен. — Чему радуются?

Ворон торжественным шагом подошел к нему.

— Ну как? — спросил он, выпячивая грудь. На груди висел большой круг из золотистого металла. В центре круга изображен был вороний профиль. По краю шла надпись: «За исключительные заслуги. Первая и прочие степени. Медаль имени Черного Ворона».

Семен пожал плечами.

— Никак, — равнодушно ответил он. — Красиво. Что это за штука у тебя?

Ворон удовлетворенно кивнул.

— Все в порядке, — сказал он. — Камешек твой. — И вернулся к своим пиратам