Дождавшись, пока он отошел на приличное расстояние, Семен осторожно присел на песок, извлек из чехла скрижаль и поднес к лежавшей пластине.

И вновь — уже в четвертый раз — пластина засветилась и на ней проступила очередная строка заветного стиха: «Бархем тахарем рахмей цидкатеха, тамид гамлем». «Благослови их, очисти их, помилуй их и милость свою постоянно даруй им», — мысленно повторил Семен и спрятал скрижаль. Вслух сказал:

— Четыре стиха из семи. Кажется, дело продвигается, а?

3

ПТИЧИЙ КОРМ

Вновь весла мерно погружались в темно-багровую воду, вновь срывались с их лопастей розовые пенные брызги. Семен подумал, что древнее поэтическое определение моря — «винноцветное» — более подошло бы не земным морям, а именно морям Тхом. Темная вода действительно цветом своим напоминала густое красное вино.

— Кто-нибудь знает, куда мы направляемся? — спросил он в пространство.

Никто не ответил. Далия уткнулась взглядом в днище лодки, Эгуд налегал на весло, стараясь не уступать молодому напарнику. Что же до Сатана, к которому, собственно, и был обращен вопрос Семена, то князь Гееномский глубокомысленно хмурился и беззвучно шевелил губами.

Разозлившись, Семен слишком глубоко погрузил весло в воду. Из-под лопасти ударил целый фонтан, окативший Сатана с головы до ног. Сатан вскочил, лодка угрожающе накренилась.

— Нечего вскакивать! — сказал Семен нарочито спокойным голосом. — Лодку опрокинешь. Хватит с нас кораблекрушений!

Сатан уселся на место, бросая на него сердитые взгляды.

Некоторое время Семен с Эгудом выравнивали движение лодки.

— Скотина твой князь Эрев! — в сердцах бросил Семен. — Нельзя было одолжить что-нибудь поприличнее этой лоханки! Не знаю, что я там ему отдал, но, когда мы отправлялись, он весь сиял от счастья.

— Скажи спасибо и за такую, — буркнул Сатан. — Мог бы просто оставить нас на острове. И потом, что-то я не помню за тобой способностей к навигации.

Семен обиженно замолчал, потом сообщил нейтральным тоном:

— Между прочим, припасы наши утонули. Не считая нескольких сухих лепешек, чудом сохранившихся в сумке у Эгуда, жрать нечего. Если плаванье продлится еще недельку, будем бросать жребий, кого съедать в первую очередь.

Далия ойкнула и вытаращила на него глаза. Эгуд хмыкнул. Словно не замечая этого, Семен повернулся к Сатану и поинтересовался:

— У тебя, случайно, копыта не раздвоены? Жвачку не жуешь? Вообще, кто у нас тут самый кошерный?

— У меня вообще нет копыт, — недовольным голосом сообщил Сатан. — Терпеть не могу этих глупых выдумок. И черного юмора не понимаю... А если ты хочешь попасть в нужное место поскорее, советую не отвлекаться по пустякам, а заниматься делом. Бери пример с Эгуда. — Он негодующе фыркнул и всем телом налег на румпель. Лодка резко повернула вправо, зачерпнув бортом. — Ну вот, — сказал он через несколько минут, — вот и берег показался.

Посмотрев в ту сторону, Семен присвистнул. Представшее их глазам зрелище весьма впечатляло. Прямо по курсу из темно-красного моря вырастала величественная гора почти правильной пирамидальной формы.

Впрочем, нет. Слово «величественная» в данном случае не годилось. Ни разу не побывав в Египте и не будучи любителем древней истории, Семен тем не менее был уверен, что именно мрачно и таинственно выглядят египетские пирамиды. Причем не знаменитые гигантские из Гизе, а наиболее древние — ступенчатые.

Здесь тоже были ступени — от воды и до самого верха. Берега же, как такового, не было вообще.

— Это что? — спросил он.

— Дворец его высочества князя Заариэля, — ответил Сатан. — Собственно, Могильная Яма и есть. Склеп, иными словами... — Он, словно извиняясь, развел руками: — Так что? Будем причаливать? Или как?

Семен угрюмо кивнул. Как всегда, никаких дополнительных объяснений. Вообще у него крепла уверенность, что Сатан намеренно говорит им не все, не обо всем предупреждает, а зачастую к тому же медлит прийти на помощь. И это при том, что князь Гееномский всячески подчеркивал свою личную заинтересованность в успехе миссии Семена. Похоже было, он все еще не был уверен в том, что пророчество Кафцифани и Мехитбаэль справедливо, и продолжал испытывать своего спутника.

Самое интересное, что и Семен отнюдь не был уверен в том, что он — именно тот человек, которому предназначено разрушить владения Теомиэля.

Лодка ткнулась в довольно крутую стенку дворца, но не остановилась, а, задрав нос, плавно поплыла по стене, чуть тормозя на ступенчатых уступах. Семен не успел удивиться столь странному поведению мореходного средства. Их суденышко остановилось у грубо обтесанного камня, явно служившего входной дверью.

— Пора, — сказал Сатан. Он неожиданно легко отодвинул огромный камень. — За мной. Держитесь поближе, во избежание неприятностей.

Ступив под низкую арку, Семен едва не задохнулся от густого смрада, заполнявшего всю внутреннюю часть дворца-склепа. Ему даже показалось, что вновь вынырнул из глубин Князь Моря — гниющий Рахаб. Переждав — вернее, передышав некоторое время, — Семен вошел во дворец, стараясь дышать экономно, редко и неглубоко.

Внутреннее убранство жилища князя Заариэля было под стать внешнему виду. Иными словами, действительно походило на склеп — тусклым освещением, низко нависающим потолком. И как говорилось — неистребимым запахом разлагающейся плоти.

В центре склепа на ступенчатом постаменте стоял большой открытый саркофаг, выдолбленный из цельного мощного камня. Его окружали несколько неподвижных и малосимпатичных даже в слабом свете особ. Семен узнал только одну — жестокую красавицу Аграт. Повелительница Болезней была все в том же желтом балдахине, с переброшенным через плечо луком и колчаном, полным стрел.

Слева от хозяйки Могильной Ямы стоял тощий как жердь демон. На нем, будто на огородном пугале, висело ветхое рубище с большими дырами и бахромой по краю. Физиономия тощего была темно-бурого цвета — как запекшаяся кровь. Словно сквозь потрескавшуюся корку, на ней проступали холодные светлые глаза. Изо рта торчали острые клыки, причем не вниз, а вверх, что придавало темно-бурому сходство с вепрем.

Демон справа, напротив, поражал своей невероятной толщиной. Его отвисшее брюхо закрывало массивные столбообразные ноги до самых колен, передние лапы казались чрезвычайно короткими. С головы до пят он был густо усыпан крупным жирным пеплом — настолько, что черты лица — или морды — не угадывались под этим слоем вообще.

Сатан отвесил изысканный поклон и сказал церемонно-торжественным тоном:

— Примите мои приветствия, господа. Приветствую тебя, господин Африра, князь пепла, — он взмахнул рукой в сторону толстого, — и тебя, господин Рик, изысканный убийца.