– Дура! – Бензер отключая ее пинком по консоли.

Как только он пересек пустошь, карфлайт ощутимо затрясло. Автопилот прилично стабилизировал его в зоне турбулентности, а вот человек такой ловкостью похвастать не мог. Самина сжала зубы и поерзала в кресле.

– Здесь ведь не просто так запрещено лететь самим, да?

– Ну… Кроме воздушных завихрений тут опасное производство, аккурат под нами, – Бюрлен-Дукк клацал зубами при каждом слове. – Если рухнуть на завод, будет катастрофа. Мелкомасштабная, но тебе мало не покажется.

– Уж не ты ли говорил, что дорожишь жизнью? Может, не так уж и важно, у кого будут карты?

– Не паникуй, Сэм. И не нервируй меня! Я зависал в этой пустоши, когда ты еще не родилась.

В действительности его нервировала панель управления, на весь огромный экран которой светился процент стабильности полета. И он стремительно падал, рискуя обернуться потерей управления. Послышались завывания ветра, что хлестал карфлайт со всех сторон.

– Ты готов рискнуть нами… мной… ради капитанской ленточки?

– На карту поставлены не только карты! – невольно скаламбурил Бен. – Но и мой престиж как куратора. Я бы даже сказал, как представителя Альянса перед лицом врага.

– Боже, ну и раздутое же у тебя эго, Бюрлен-Дукк! Тебе не кажется, что со старым хитрым роботом в принципе невозможно тягаться? Пусть бы он вел группу – в конце концов, у него больше опыта.

Положа руку на сердце, она предпочла бы сама заполучить карты.

– Я и так довольно уступал имперскому ублюдку, – дернув щекой, процедил мужчина. – На этот раз все козыри у меня.

Он худо-бедно справился с управлением. Их продолжало трясти и уводить в стороны, но все ж они нагоняли противника. Бензер хмуро глянул на девушку.

– Ты серьезно готова поручить ему экспедицию? Не слишком ли ты ему доверяешь?

Помолчав и не получив ответа, Бензер добавил:

– Хотя это, кажется, риторический вопрос. Судя по тому, как ты им восхищаешься.

Самина вяло хмыкнула. – «Ну, конечно. “Старый хитрый робот” – это в моих устах серьезный комплимент». Она устала от полета и от замкнутого пространства.

– Он вершина технологий, Бен.

– Не поспоришь. Но ты была на суде и слышала, в чем его обвинил трибунал. Даже если половина из этого правда…

– Я не доверяю ему, Бензер! – она подкрепляла аффект жестами истерика, доведенного до ручки. – Я доверяю силе разума! Я верю в то, что настолько умный человек не может быть настолько плохим!

– Тогда ты просто идиотка, Самина. Просто идиотка.

Девушка молча уставилась в окно. Скоро лес. Скоро все закончится.

– Вот в чем твоя проблема, Сэм. Она прямо-таки режет ухо: ты принимаешь его за человека.

– Хорошо. Может быть. Но люди склонны доверять машинам больше, чем друг другу. Вспомни любую рекламу: фраза «проверено электроникой» – синоним надежности.

– Это от того, что обыватели ничего толком не знают. А я знаю!

– У тебя паранойя, Бен.

– Хочешь сказать, тебя не подводил комм накануне дедлайна? Некстати отключенная энергия в день завершения эксперимента? Хелиховер, который ломается именно в тот утро, когда ты опаздываешь? О, а вспомни-ка ту даму из «Баламута», в цифровом платье!

Вместо дамы всплыл безвременно угасший на морозе комм. В самый что ни на есть острый момент. Но ведь она сидела бы сейчас в тюрьме, если бы смогла позвонить. Да, живая, но надолго ли? А так – не сдалась, и все получилось. Кстати – благодаря другой машине. Той самой, которую не следовало принимать за человека.

– Не строй иллюзий, моя дорогая. Машины только и ждут удобного случая, чтобы нарушить правила. И чем сложнее механизм, тем изощреннее может оказаться его план. – Бен придушил штурвал так, что побелели костяшки. – Ты можешь сказать, какая роль в нем отведена простым смертным? Тебе, мне? Или Орису, которого ты так беспечно ему доверила?

Самина молчала. И чем больше она думала над его словами, тем сильнее боялась. Эйден так и не ответил на вопрос, отчего он вдруг передумал. Отчего не стал ждать, пока бранианцев скосит эпидемия. Зачем ему идти по сложному пути? Зачем помогать врагу? К тому же, он не может не планировать побег. Не может не шевелить своими квантами, чтобы поскорее отсюда выбраться. Так какова же цена этого плана? И каковы его жертвы?

* * *

Экипаж фаворита гонки сдавал позиции. Карфлайт насильно отобрал у императора бразды правления и трясся еле-еле над заводами. Эйден и Орис пытались найти в справочниках подсказку, как вернуть власть над штурвалом. Или заставить аппарат прибавить скорости, но все было тщетно.

– Шустрее, мой верный клеврет, – бормотал андроид, – противник на подступе к нашему корыту.

Толку от Ориса было чуть, ведь он не мог просматривать одновременно терабайты инструкций. Зато юноша соображал, где что искать, и отсекал для Эйдена лишние источники. Но теперь он развел руками.

– Это, к сожалению, все… Вы все просмотрели.

Андроид включил мониторы заднего вида и приблизил соперников.

– Ты вроде говорил, он гонщик. Ведет, как библиотекарь. Надеюсь, твоя сестра выехала на пустой желудок.

– Знаете, один раз на тренировке кое-кто не пристегнулся и влетел башкой в шлеме прямо в корпус. И разбил иллюминатор.

– Это ведь был ты?

– Нет! Так вот. Аппарат был на автопилоте, но его вдруг переклинило, и преподавателю взял управление на себя. Ненадолго, минуты на три, потом автопилот очнулся.

– Плохая идея, Орис. – возразил робот. – Тот карфлайт был, как я понимаю, не гражданский. Как поведёт себя эта тварь, угадать невозможно. А если он просто встанет и не двинется с места? Или вызовет полицию?

Да, дела.

– Ладно, – робот откинулся в кресле и потёр лицо руками, – Ладно. Значит, план Б.

– Какой план?

– Тот, что подразумевает расслабиться и прийти вторыми.

– Но…

– Махнуть рукой на все, что не можем изменить. Положиться на волю судьбы. Успокоиться и плыть по течению, – не отрываясь от горизонта, в ритме аутотренинга чеканил синтетик. – Ну, или в нашем случае – наблюдать за ним со стороны.

Орис видел, что дело дрянь, но не мог поверить в то, что несет андроид. Да тот и сам не мог. При таком раскладе не труп соперника проплывет мимо, а вполне себе живой Бензер промчится с победным кличем.

– Да Вы шутите! Мы что, просто сдадимся?

Эйден повернулся к юноше. Черной перепонки слева не было, и в серебристом отверстии сверкали голубые огоньки. Мозг андроида. Орис замер, как тушканчик под гипнозом гадюки.

– Остынь, Орис. Нельзя вечно быть первым. Главному герою не к лицу чрезмерная крутость, это плохой тон. Абстраги…