наших отношениях с Кипятком. Стараясь не акцентировать внимание на своих промахах, но обозначить причину и суть конфликта.

— Я думал ты смышлёный малый, — заявил старик, когда я закончил свой рассказ. — Но вступать в такую явную конфронтацию с аристократом было очень самонадеянно и глупо.

Я отвел взгляд и заострил его на одной из кассет. «Смертельная битва».

Ну, конечно, так поступать было глупо. Только вот не могу я ему рассказать о том, что я чертов сказочный попаданец и именно поэтому допустил пару крупных ошибок.

— Если я вам скажу, что все это получилось, как бы, случайно, вы мне все равно не поверите, — я посмотрел аристократу прямо в глаза. — И то, что в последние две недели, даже после того, как они убили мою сестру, я держу себя в руках и до сих пор не выместил на виновных злость, говорит о многом. Но что теперь объяснять. Дак вы забираете пейджер?

Старик в очередной раз подозрительно уставился на меня. Долгое время то ли внимательно изучал, то ли раздумывал.

— Ладно, — сказал он наконец, чем заставил меня нервничать.

Ладно, давай пейджер, или ладно, я решу все твои вопросы?

Я поднял голову на старика и вытер нос.

— Оставь пейджер у себя, — сказал он. — Кажется, я уже говорил тебе, что мы с твоим отцом были знакомы. Однажды он помог мне. Теперь я помогу тебе. Так с этого дня мы будем в расчете.

— Разве есть шанс? — очень скудно изобразил радость я.

— У меня есть одна идея. Но для этого ты должен будешь мне помочь.

— Все, что в моих силах, — поспешил ответить я.

— Хорошо, — Аввакум Ионович взял одну из кассет с полки, увидел, что она не перемотана в начало и вставил ее в магнитофон. — Парфенов будет недоволен тем, что я взял тебя под крыло. Итак, неспокойная обстановка на улицах рискует обостриться. Думаю, он пойдет даже на самые крайние меры…

— И я как-то могу сгладить этот конфликт?

— Можешь.

— Что я должен сделать?

Старик взял свою шляпу, залез внутрь и что-то отлепил оттуда.

Заламинированный листок бумаги. На нем символ. Неизвестный мне.

— Положи в свой портфель, — приказал аристократ. Я без лишних слов сделал это. — Сейчас я наложу на тебя небольшое заклинание. От него тебе станет плохо.

Я забегал глазами по отделу с видеокассетами.

— Что? Зачем?

— Не волнуйся. Это временно. Очень скоро приедет скорая помощь и тебя увезут в больницу.

У меня вопросов стало еще больше, но старик продолжал говорить, не позволяя мне перебить себя:

— В этой больнице, в палате шестьсот шестьдесят два лежит мальчик. Постояльцы в курсе. Они будут рассказывать тебе о том, что он находится в коме.

Я застыл. Я уже понимал о ком говорит аристократ. Но какое дело ему до Всеволода? Он из его клана? Я должен оказать очередную услугу старику и тогда он избавит меня от проблем?

— Каким способом, мне не важно, но ты должен пробраться в палату и снять заклятие с ребенка.

— Заклятие? — произнес я вслух. Моя информация была совершенно иная. Кома, авария, все дела.

— Да. Это наследник истинного главы клана проклятых электроников, — ответил старик. — В свое время мне пришлось, так скажем, отстранить его от дел. Но возвращение к жизни Всеволода станет для Парфенова гораздо большей проблемой чем ты. Ну и другие семьи в клане все-таки остаются верны роду Яблоньских. Поэтому полноценной войны не начнется.

Кажется я догадываюсь в чем дело. Могу ошибаться, но мне кажется, что инициатором той самой аварии, которая произошла несколько лет назад, был Аввакум Ионович. И это он специально подстроил все таким образом, чтобы виновных искали среди, как он сказал? Электроников? А на самом деле старик просто устранял своих конкурентов. Или кто они ему были?

Я и не рассчитывал на менее запутанную историю. Только вот сейчас вырисовывается одна небольшая проблема. Умерший сын Парфенова, который сейчас ищет имя того, кто завладел моей сестрой не скажет мне ничего, пока я не убью Всеволода. А я должен наоборот вернуть аристократа к жизни, чтобы отблагодарить Аввакума Ионовича и остановить возможную войну. Выбор предстоит не легкий. По сути я должен буду выбирать между своей жизнью и жизнью моей сестры. Паршиво. Но что я делю шкуру неубитого медведя? Может быть к парню вообще не подобраться.

Еще некоторое время аристократ давал мне инструкции и уже через тридцать минут я ехал в машине скорой помощи в больницу. Естественно, перед тем как все начать я позвонил матери и у нас состоялся нелегкий разговор. Когда я сказал, что буду ночевать у Жендоса, она никак не хотела меня отпускать. Убедить ее в том, что завтра я никуда не уеду было сложно, но я справился. Надеюсь только, что она не сорвется и не пойдет искать спокойствие на дне бутылки.

Палата, в которую меня положили, на этот раз была пустая и находилась на пятом этаже. Номер пятьсот шестьдесят два. Прямо под палатой Всеволода. Оставалось дождаться отбоя и подняться наверх.

Ровно в девять часов вечера в коридоре выключился свет. Я заложил за штаны листы с символами, которые дал мне Аввакум Ионович и вышел в коридор. Тишина. Как будто все вымерли. Дохожу до лестничной площадки и поднимаюсь наверх. Все это происходит в красном свете аварийных ламп.

Оказываюсь в коридоре на шестом этаже и иду к нужной палате. В одном из помещений открыта дверь и оттуда вырывается яркий свет. Сначала только догадываюсь, а потом понимаю, что это и есть палата шестьсот шестьдесят два. Возле нее на стульях сидят два охранника. Едва пол скрипит под моей ногой, как один из них поворачивается ко мне.

— Эй! Ты че тут делаешь? — спрашивает он.

Молчу. Медленно продолжаю иди в их сторону.

— Лунатик походу, — предполагает второй. — Закрывать их в палатах надо. Не первый раз уже. Задолбали.

Тот, кто причитает, встает со своего места и идет в мою сторону.

— Эй! — он кладет руку мне на плечо и тут же я начинаю видеть его глазами.

Оборачиваюсь. Второй охранник даже не смотрит в мою сторону. Пялится в скандворды.

Подхожу ближе.

— Ну че? Отправил его…

Он не успевает договорить. Я хватаю его за голову и сильно бью затылком о стену позади. Еще раз. Так до тех пор, пока не чувствую, что он потерял сознание. Надеюсь, не убил. Не должен был.

Снимаю наручники у него с пояса и приковываю к батарее. Снимаю со своего пояса такие же. Делаю несколько нехитрых действий, чтобы приковать себя