Тут память отказывала ей. Наверное, он сделал что-то очень плохое. Но теперь его нет, и ей очень хорошо.

– Сейчас ты оденешься. И мы поедем, – говорила Фатима. Она повернулась и обратилась к кому-то: – Срочно уезжаем! Чего разлегся? Мы всю деревню переполошили.

Кто-то заворочался, и Айза увидела яростный оскал Аслана. Он потрясал пистолетом:

– Убью суку! Посторонись!

Фатима активно загородила:

– Это наше сокровище, – и тихо добавила: – Она умрет сегодня вечером.

Айза еще слышала звуки, но не понимала их смысл. Аслан жив. Она не смогла. У нее не получилось. Эту обидную новость она восприняла с равнодушием растения. Тело и мозг наполняло сладкое безразличие.

Аслан продолжал неистовствовать:

– Убью гадину! Она спала с ним!

– С каких пор тебя это стало тревожить? Помоги лучше дотащить ее до машины.

– Убью!

– Она нам еще нужна, безмозглый! Нужно срочно уезжать. Выстрелы и крики могли слышать.

Аслан опустил оружие, ощупал царапины на шее.

– Сумасшедшая истеричка.

– Теперь она смирная и ничего не помнит. Быстро в машину!

Она накинула на девушку платье и повела не сопротивляющуюся, полусонную Айзу.

Когда вишневая «девятка» высунулась на главную деревенскую дорогу, Аслан хотел свернуть в сторону Москвы.

– Нет. Обратно через всю деревню не поедем! – остановила Фатима. – Давай в другую сторону. Так надежней.

Пыль от их машины еще оседала на придорожную траву, как в тот же переулок, клюнув носом с обочины, свернула черная «Волга» с колпаком спецсигнала на крыше.

2 сентября. 7:20. Деревня Виленка

Увидев дом Власова, полковник Григорьев понял, что приехали они не зря. Приоткрытая калитка, примятая трава во дворе, распахнутое окно – так заброшенный дом не выглядит. В то же время для террористов, объявленных в розыск, слишком беспечная картина.

– Ты, Юра, под окнами, я через дверь, – шепнул Григорьев и вынул пистолет.

По пути он заметил на кусте свежесломанную ветку. На крыльце полковника встретила распахнутая дверь. Григорьева охватило смутное беспокойство.

Неужели опоздали?

Он прислушался. Дом хранил молчание. В прихожей виднелся поваленный стул.

Григорьев осторожно вошел в дом, держа пистолет в согнутой руке у пояса.

Он каждый раз удивлялся бравым суперагентам в американских фильмах, которые, сжав пистолет двумя окаменевшими руками, дергаными движениями ощупывали дом через мушку прицела. Неужели им обязательно нужно прицелиться, чтобы попасть в человека с трех метров? А в ковбойских фильмах, наоборот, каждый точно лупил навскидку с пояса в летящую монету. Создавалось впечатление, что за сто лет в Америке люди сильно окосели, или там разучились делать нормальные пистолеты.

Окровавленное тело на кровати с пулевым ранением в груди полковник заметил сразу, но прежде, чем подойти к нему, внимательно осмотрел небольшой дом. Больше никого.

Григорьев убрал пистолет, кивнул в окошко Буркову:

– Заходи.

Пока старший лейтенант обходил дом, Олег Александрович прикоснулся к шее Власова. Пульс не прощупывался.

– Что с ним? – спросил Бурков, застыв в напряжении на пороге.

– Мертв. Мы опоздали. Террористы заметают следы.

– Это Власов?

– Да. Убит недавно. Тело еще не остыло.

– А где шахидка? – Не опуская пистолета, Бурков подозрительно осмотрелся по сторонам.

– Дом пуст.

– Что здесь произошло?

– Видимо, они повздорили. Возможно, из-за денег. Айза Киткиева убила его, прихватила деньги и скрылась.

– Думаете, она?

– Во всяком случае стреляла она не очень умело. Видишь, пробита дверь, пулевая отметина на потолке.

– Может, Власов требовал, чтобы она совершила теракт, а девушка не хотела?

– Вполне вероятно. Хотя может быть и наоборот. В любом случае это был подонок. На его совести жизнь сотен людей. – Полковник брезгливо поморщился. – Опроси местных жителей. Может, кто-то что-нибудь видел. А я вызову следователей и осмотрю дом.

Григорьев прошелся по комнатам. Похоже, что террористы не планировали использовать это жилище. Ни запасов продуктов, ни одежды, ни оружия. На столе в кухне он заметил листок с изображением невесты. Как будто мечтательная школьница рисовала. Ребячество какое-то. Полковник внимательно рассмотрел детально прорисованное платье, вспомнил о дочери. А какое платье будет у нее? Девушки придают этому большое значение, а он даже не поинтересовался.

Полковник свернул листок, убрал в карман.

Осмотр двора тоже ничего не дал. Банькой, видимо, накануне пользовались. Да и все.

Около ступенек дома полковник присел. От порога к калитке вела цепочка дырочек от каблуков. Это подтверждало версию, что убийство совершила девушка. Шлепнула напарника, одела туфельки и скрылась. Хладнокровная девица.

Григорьев проследил следы за калиткой. Метрах в пятнадцати от главной дороги, там, где остановилась служебная «Волга», дырки исчезли. Получается, ранее здесь стояла другая машина, на которой и скрылась террористка.

Вернулся Бурков.

– Что узнал? – поинтересовался Григорьев.

– Хозяева в этот дом почти не приезжали. И чтобы вчера кто-нибудь появился, никто не видел. Дом на отшибе, прикрыт кустами. Выстрелов, соответственно, тоже никто не слышал.

Григорьев оглянулся на дом, затаившийся в кустах, согласился:

– Сруб хоть и старый, но добротный. Звукоизоляция на уровне. Может, кто-то и слышал хлопки, но не обратил внимания. Но здесь должен был стоять автомобиль. Преступница уехала на нем.

– Да. Сегодня рано утром соседка заметила, как сюда свернула какая-то машина.

– Модель и номер, конечно, не разглядела?

– Что вы! Еле удалось выяснить, что машина вишневого цвета и по форме напоминает то ли «Москвич», то ли «Жигули» 9-й модели. Я рисовал для старушки.

– Что же, уже неплохо. Ты не видел, нам навстречу подобная машина не попадалась?

– Таких много, Олег Александрович.

– Сам знаю. Террористка скрылась совсем недавно. Ты вспомни, при въезде в деревню вишневую машину не видел?

– По-моему, не было.

– Надо еще водителя спросить. Где Миша.

– В дом пошел. На труп посмотреть. Любопытный.

– Юра, передай ориентировку, чтобы на постах проверяли машины вишневого цвета, включая иномарки. Старушка могла и ошибиться.