— Как ты, милая? — ласково спросила Зоя, высвободила руку, сжимавшую пальцы Мэлори, и коснулась лица Даны.

— Нормально… Да, нормально.

— Ты плачешь. — Зоя банданой вытерла щеки Даны.

— Правда? Сама не знаю почему. Наверное, от боли. Вы понимаете… — Она прижала руку к сердцу. — Вот здесь. Я не знаю, где ключ. По прежнему не знаю, где он.

Дана растерла лицо ладонями и рассказала, что видела, слышала и чувствовала.

— Она шла в ночи… — повторила Мэлори. — Это принцесса?

— Нет. Что-то знакомое, но я не могу вспомнить что. И связать с Нинайн не могу. Единственное, что я знаю, — от этих слов я ужасно расстроилась.

Дана встала, подошла к окну и распахнула его. Ей нужен был свежий воздух.

— Одиночество и темнота — вот как теперь я ее вижу. Свою принцессу. Если я не сделаю то, что от меня требуется, она и ее сестры никогда не выйдут на свет…

Зоя встала рядом и прижалась щекой к ее плечу.

— Они вместе, и у них есть мы. Не мучай себя. Ты ведь пытаешься найти ключ.

— И мне кажется, уже кое чего достигла. — Мэлори тоже подошла к окну. — Это не напускной оптимизм. Ты соединяешь разные фрагменты из подсказки Ровены. Твой мозг анализирует их, перекладывает, пытается сложить в одно целое. А в этой попытке ты обратилась к своему сердцу…

Дана посмотрела на подругу с удивлением, и Мэлори пояснила:

— Открытым должен быть не только разум, но и сердце тоже. Вот чему я научилась. Иначе ты не сделаешь последний шаг. Ты не будешь готова рискнуть тем, что остается на другой стороне.

Дана не понимала, почему так разволновалась — прямо до злости. Открытое сердце? Что это значит? Неужели она должна выставить, словно на витрине, свои чувства, чтобы каждый, кто пожелает, мог глазеть на них?

Разве недостаточно того, что она трудится, не жалея сил, сидит за компьютером до головной боли, делает заметки, вычисляет, строит догадки?..

«Мне не все равно, черт возьми! — думала Дана, отпирая дверь в квартиру. — Мне не безразличны эти три молодые женщины, наполовину смертные, наполовину богини, навеки запертые в хрустальной тюрьме».

Она проливала по ним слезы и, если потребуется, прольет за них кровь.

Почему наряду с этим от нее хотят еще какой то открытости?

Усталая, измученная и раздраженная, Дана прошла на кухню, достала бутылку пива, открыла ее и разорвала пакет соленых крендельков. Потом она села в кресло в гостиной и погрузилась в размышления, потягивая пиво и бросая в рот крендельки.

Сделать последний шаг?

Она собирается бросить вызов древнему могущественному волшебнику. Рискует всем, что у нее есть, открывая собственное дело. Уже заказала стеллажи, столы, стулья и книги.

Еще нужны кофемашина, чайник, чашки и другая посуда… Сопутствующие товары… Все это очень быстро опустошит ее кредитную карту.

И она не рассчитывает на какую либо прибыль в ближайшее время. Если это не последний шаг, черт возьми, то что?

Мэлори легко говорить об открытом сердце… Она уже сделала свою часть работы и наслаждается счастливой жизнью с Флинном.

«Вот ваш дом, мужчина и собака, мэм! — усмехнулась Дана. — Наши поздравления!»

О боже милостивый! Так она превратится в настоящую стерву.

Дана откинула голову на спинку кресла, уставилась в потолок и обратилась сама к себе:

«Признайся, что ревнуешь. Мэлори не только отлично выполнила задание, но еще и заработала приз. А ты сама тратишь время впустую, спишь с мужчиной, который однажды уже разбил тебе сердце, и трясешься от страха, что все испортишь».

Услышав стук в дверь, Дана прекратила обличать себя, встала и, не выпуская из рук бутылку пива, пошла открывать.

Мо в качестве приветствия ткнулся ей носом в живот и бросился к изжеванной веревке, которую оставил на коврике во время предыдущего визита. Потом пес протрусил обратно и с надеждой во взоре положил это сокровище к ногам Даны.

— Почему ты не заехала, чтобы взять Мо? — спросил Джордан и погладил не дождавшегося угощения пса.

— Забыла. — Она пожала плечами, вернулась в гостиную и снова опустилась в кресло.

Хоук запер за собой дверь, прошел следом и положил на стол коричневый конверт, который принес с собой.

Все ясно, подумал он, вглядываясь в лицо Даны. У нее дурное настроение, и совсем скоро она слетит с катушек.

— Что случилось?

— Ничего особенного.

Мо снова принес веревку и сейчас пытался взобраться к ней на колени. Дана выдернула сие подношение из пасти пса и бросила Джордану.

Эффект был ожидаемым — к удовольствию Даны, Мо ринулся на него, как бык на матадора. Джордан использовал веревку так же, как матадор плащ, резко дернув рукой в сторону и вниз. Пес вцепился в нее зубами. Мужчина и собака словно перетягивали канат: собака игриво рычала, а мужчина не отрывал взгляд от женщины.

— У меня был плодотворный день. Я собирался вам помочь, но увлекся работой.

— Мы сами справляемся.

— Лишняя пара рук никогда не повредит.

— Хочешь найти достойное применение своим рукам?

— Не откажусь.

— Отлично! — Дана встала с кресла и направилась в спальню. — Захвати их с собой.

Вскинув бровь, Джордан посмотрел на Мо.

— Прости, малыш, придется тебе самому себя развлекать. Похоже, мне предлагают поиграть в другую игру.

Он вошел за Даной в спальню и захлопнул за собой дверь. Мо шлепнулся на пол у порога с той стороны и тяжело вздохнул.

Дана уже сбросила туфли, сняла фуфайку и расстегивала джинсы.

— Раздевайся.

— Не терпится, Дылда?

— Не терпится. — Она стянула джинсы и откинула волосы с лица. — А что, у тебя проблемы?

— Да вроде нет. — Джордан сдернул через голову рубашку и отбросил в сторону.

Пока Дана расстилала постель, он пытался проанализировать ситуацию. Хотя что тут, собственно, было анализировать? Дана уже взвинтила себя и теперь ищет, куда бы направить свою ярость.

Когда Дана потянулась, чтобы расстегнуть бюстгальтер, Джордан шагнул к ней, схватил за руки и задержал — на одно мгновение — у нее за спиной. Потом отпустил и провел пальцем вдоль позвоночника.

— Может быть, оставишь что нибудь для меня?

Дана пожала плечами и тут же схватила его за волосы, рывком притянула в себе и прильнула губами к его губам.

Она впилась в него зубами и ногтями, настроенная на быстрый, страстный, даже немного жесткий секс. Ей не нужны восхищенные взгляды и нежные прикосновения — только сила.