отличить друг от друга, но эта тень казалась ему знакомой, хотя он и не смог бы сказать – почему.

В том месте, где у человека находится сердце, у тени пульсировал – то ярко, то тускло – красный свет, и Малик считал эти пульсации, считал собственные вздохи, считал все что угодно, лишь бы успокоиться, – и почему здесь так тихо, в чем тут подвох и чего вообще ждать…

– Поняла! – воскликнула Яема. – Это загадка: «Мы – двое, рядом живем, всюду вместе ходим, никогда друг с другом не видимся. Кто мы?»

Дыши. Будь здесь. Будь сейчас. Две вещи, которые всегда рядом, – свет и тьма? Нет, они никуда не ходят. Две вещи, которые передвигаются одновременно, но никогда друг друга не видят…

– Глаза, – сказал Малик и увидел перед собой глаза Карины. Беспокойство за нее еще сильнее стянуло узел тревоги в его животе. – Они всегда вместе, но никогда не встречаются.

Чтобы дать ответ на загадку, они переместили нужные иероглифы на соответствующие места по специально вырезанным полосам. Раздался грохот, каменные плиты под ногами дрогнули, и Малик с Яемой неосознанно вцепились друг в друга, испугавшись очередного подземного толчка. Но это просто створки ворот храма начали тяжело разъезжаться в стороны. Малик и Яема отпрянули друг от друга, и, смущенно кашлянув, Малик первым вошел в гробницу фараона. Яема не отставала от него. Третьего участника их маленькой группы мог видеть только Малик – одинокая тень скользнула вслед за ними.

В главном зале огромного храма-гробницы были сложены сокровища. Факел Малика выхватил из темноты груды монет и ценных предметов. Золотые слитки были уложены в пирамиды, в несколько раз выше человека. Вдоль стен стояли статуи воинственных божеств, державших в руках сундуки, полные рубинов, изумрудов, сапфиров и кристаллов кварца. Охраняли все это по меньшей мере сто мумифицированных воинов с блестящим церемониальным оружием в застывших руках.

В самом центре зала, на каменном возвышении, под неведомо откуда падающим светом, стоял саркофаг фараона. Малик ощутил сильное желание подойти к золотому гробу, и он направился к нему, но остановился на полпути. Он здесь не для того, чтобы смотреть на фараона, он должен найти Кхену. Сверяясь с найденной в университете картой, они перешли в зал меньшего размера, отмеченный как усыпальница жен фараона Ахмена-ки.

Если фараонов зал был посвящен войне, то этот – красоте. Он освещался золотистым сиянием. Изящные круглые колонны здесь обвивали гирлянды цветов, в неглубокие бассейны, устроенные между украшенными тонкой резьбой площадками с саркофагами, искусственные водопады лили ароматную воду. По сравнению с ним усыпальница наложниц выглядела темной и пустой. Здесь Малик и Яема задержались, читая надписи на каждом из сорока пяти расположенных здесь саркофагов.

Меннеракан из Нижнего Лухума, девятнадцати лет,

дочь писца из Цветущих Полей.

Бера из Кайрума, двадцати шести лет,

дочь верховного жреца Кайрума.

Сесшарек из Верхнего Ремета, тринадцати лет,

дочь неизвестного отца.

Сорок пять женщин, все разного возраста и рода. Сорок пять фараоновых наложниц – и только благодаря тому, что их имена были связаны с именем фараона, они сохранились в веках. Малик заставил себя прочитать все сорок пять имен, отдавая дань уважения этим женщинам, чьи жизни стали всего лишь примечанием к истории империи и ее правителя.

Но Кхену среди них не было.

Малик и Яема еще раз сверились с картой и направились к небольшому, никак не отмеченному на карте залу, где, как предчувствовал Малик, нашли покой Улраджи Тель-Ра. Но когда они дошли до нужного места – он почувствовал это по тому, как наэлектризовалось нкра в жилах, как в тысяче мест стала покалывать кожа, – они увидели перед собой лишь гладкую каменную стену. Малику показалось, что его сердце бьется прямо у его горла, когда приложил к стене ладонь. Отметина перетекла с его руки на стену и стала расползаться в стороны, пока не достигла размеров двери. Камень ушел в сторону, и открылся проход.

Внутри зала Улраджи Тель-Ра нити нкра висели в воздухе столь густо, что Малик чуть не задыхался. Магия окружила его – после стольких столетий, проведенных среди мертвых, она радовалась живой душе. Гробы магов Улраджи Тель-Ра были сгруппированы согласно магии, которую они практиковали: семь категорий, и каждая по-своему отражает семь разрядов магии завенджи. Яема стала вслух читать названия.

– Ловцы сердец. Ходящие во сне. Прозревающие нити – этим видом магии владеет Фарид, так? Танцоры души, похитители разума, проницающие дух. – Яема повернулась к Малику. В ее зрачках отражался свет факела. – Ткачи сказов.

Почти не дыша, Малик прошел вдоль ряда ткачей сказов. Его народ. Его кровь.

И все-таки…

Он поднял голову.

– Кхену здесь нет.

– Если ее здесь нет, то где же она?

Малик не знал. Это означало лишь одно: все кончено. Других вариантов, кроме некрополя, у него не было. Если скипетр не здесь, Малик понятия не имеет, где еще его искать. Когда он подумал о том, что с ним сделает Фарид, когда он вернется во дворец с пустыми руками, перед глазами у него поплыли пятна.

Он не справился. Лжец. Убийца. Палач. Неудачник.

Яема положила руку ему на плечо.

– Мы продолжим поиски. Когда мы вернемся наверх, я весь университет перерою. Мы найдем этот скипетр, не волнуйся.

Малик был ей благодарен за утешение, но она не знала, насколько велика ставка в этой игре. Руки у него затряслись, он перестал что-либо соображать. И вдруг перед ним появилась тень – та, что одиноко следовала за ними по некрополю. Он посмотрел на нее и спросил – больше от отчаяния, чем надеясь на ответ:

– Ты не знаешь, где Кхену?

И тень выплыла из покоя. Малик и Яема поспешили за ней. Она вывела их обратно в погребальный зал фараона, но, обогнув возвышение с саркофагом, двинулась к дальней стене, в которой виднелся широкий прямоугольный проем, закрытый плотной пурпурной завесой. Если там какое-то помещение, то на карте некрополя оно не было отмечено.

От страха у Малика кровь стыла в жилах. Тень остановилась прямо перед завесой. Трясущимися руками он отодвинул ее в сторону и увидел покой неописуемой красоты. Стены здесь были покрыты розовым кварцем, и в них играл свет от больших факелов – Малик не знал, как можно заставить факел гореть многие столетия, но явно без магии тут не обошлось. В центре покоя, на высоком постаменте, куда вела воздушная лестница, на каменной постели лежало тело.

Праматерь Малика выглядела так, как будто только что заснула спокойным