30 августа 1939 года

Берлин. Предложения Германии по мирному урегулированию проблемы Данцигского коридора и вопроса о немецком меньшинстве в Польше.

«Вольный город Данциг на основе своего чисто немецкого характера и единодушной воли его населения незамедлительно возвращается в состав германского рейха. Район так называемого коридора, простирающийся от Балтийского моря до линии Мариенвердер—Грауденц—Кульм—Бромберг (включая эти города) и далее несколько западнее до Шёнланке, будет сам решать вопрос о своей принадлежности к Германии или к Польше.

Для этой цели в этой области будет проведено голосование. Правом голоса обладают все немцы, проживавшие в этом районе на 1 января 1918 года или родившиеся там до этого числа, и равным образом проживавшие на этот день в этом районе или родившиеся там до этого числа поляки, кашубы и т. д. Изгнанные из этого района немцы возвращаются для участия в голосовании.

В случае достижения договоренности на основе этих предложений Германия и Польша заявляют о своей готовности предписать и провести незамедлительную демобилизацию своих вооруженных сил.

Германия и Польша совместно договорятся о других, необходимых для ускорения вышеупомянутых договоренностей мероприятиях».

30 августа 1939 года

Варшава, МИД Польши. Беседа английского посла в Польше Кеннарда с Беком.

К е н н а р д. Мне поручено срочно передать польскому правительству, что Великобритания считает необычайно важным, учитывая внутреннюю ситуацию в Германии и мнение мировой общественности, тот факт, что до тех пор, пока Германия открыто заявляет о своей готовности вести переговоры, нельзя давать ей возможность возложить вину за конфликт на Польшу.

Б е к. Мы срочно дадим Липскому указание искать встречи с Риббентропом и передать последнему, что Польша приняла британское предложение.

К е н н а р д. Что станет делать Липский, если Риббентроп вручит ему предложения Германии?

Б е к. Польский посол в Берлине не будет уполномочен принять их, так как опыт прошлого показывает, что они могут оказаться ультимативными. Важно возобновить контакт, а позднее уже будет установлено, кто, с кем и на какой основе начнет переговоры.

30 августа 1939 года

Берлин, кабинет Гитлера.

Р и б б е н т р о п. Мой фюрер, а зачем посылать полякам наши предложения, если вопрос о военном решении польского вопроса уже вами принят?

Г и т л е р. Тот факт, что мы до последней минуты стремились найти мирное решение проблемы, может удержать Лондон и Париж от объявления нам войны. А если война Западом нам все же будет объявлена, то этот наш шаг в дальнейшем, после разгрома Польши германскими войсками, облегчит нашу задачу заключения мира с Англией и Францией.

Поэтому вам нужно будет сделать все для того, чтобы под любым формальным предлогом не дать полякам возможность принять наши предложения и тем самым возложить всю вину за начавшуюся войну на Варшаву.

31 августа 1939 года

Лондон. Сообщение Майского в НКИД.

«Вчера вечером Гендерсону была вручена нота Гитлера. Ответ, отправленный сегодня британским правительством, сводится к следующему: британское правительство изъявляет согласие использовать свое влияние в Варшаве для того, чтобы убедить польское правительство вступить в прямые переговоры с Германией, однако при условии, что на время переговоров сохраняется статус-кво, прекращаются всякие пограничные инциденты и приостанавливается антипольская кампания в немецкой печати.

Дальше в ответе подтверждается, что после мирного решения польского вопроса британское правительство будет согласно на созыв конференции для обсуждения более общих вопросов (торговля, колонии, разоружение), поднятых Гитлером во время свидания с Гендерсоном 25 августа».

31 августа 1939 года

Берлин. Беседа Риббентропа с послом Польши в Германии Липским.

Л и п с к и й. Сегодня ночью польское правительство получило от правительства Великобритании известие об обмене мнениями с германским правительством относительно возможности прямых переговоров между правительством Германии и польским правительством.

Польское правительство в благоприятном смысле учитывает внушения правительства Великобритании, которому в ближайшие часы будет дан формальный ответ в этом вопросе.

Р и б б е н т р о п. Уполномочен ли господин посол правительством Польши вести переговоры с Германией?

Л и п с к и й. Нет, такие полномочия мне даны не были.

Р и б б е н т р о п. Хочу вас информировать, что между германским и английским правительствами была достигнута договоренность о том, чтобы в течение 30 августа в Берлин прибыл полномочный польский представитель. Фюрер прождал целый день, но лишь под вечер получил от английского правительства довольно бессодержательное заявление.

Несмотря на все это, немецкая сторона по-прежнему готова обсуждать с полномочным представителем Польши наши мирные предложения по урегулированию проблемы данцигского коридора и вопроса о немецком меньшинстве в Польше.

В этой связи вынужден еще раз задать вам тот же вопрос: есть ли у господина посла полномочия на ведение переговоров с Германией?

Л и п с к и й. Нет, полномочий на ведение переговоров польское правительство мне не дало.

Р и б б е н т р о п. Очень сожалею, господин посол, что по вине польской стороны мирные переговоры между Германией и Польшей состояться не могут.

31 августа 1939 года

Берлин, кабинет Гитлера.

Г и т л е р. Теперь, когда исчерпаны все политические возможности урегулировать мирным путем положение на восточной границе, которое стало невыносимым для Германии, я решил добиться этого силой.

Нападение на Польшу должно быть проведено в соответствии с приготовлениями, сделанными по плану «Вайс», учитывая изменения, которые произошли в результате почти полностью завершенного стратегического сосредоточения развертывания сухопутных войск. День наступления – 1 сентября 1939 года. Начало наступления – 4 часа 45 минут.

На Западе ответственность за открытие боевых действий следует возложить исключительно на Англию и Францию. Незначительные нарушения наших границ следует вначале ликвидировать чисто местным порядком. Следует строго соблюдать нейтралитет, гарантированный нами Голландии, Бельгии, Люксембургу и Швейцарии.

Германская сухопутная граница на западе не должна быть пересечена немецкими войсками ни в одном пункте без моего специального разрешения. То же самое относится ко всем военно-морским операциям, а также к другим действиям на море, которые могут расцениваться как военные операции.

1 сентября 1939 года