В статистическом исследовании коллектива военных историков во главе с В. Кривошеевым соотношение ВВС сторон определено как 9,2 тыс. наших против 5 тыс. немецко-фашистских (Германии, Румынии и Финляндии). При этом 1,7 тыс. советских самолетов требовали «немедленного ремонта» или находились в ремонте. Всего же в Красной армии насчитывалось 20 тыс. боевых самолетов. Эти авторы не уточнили состав боевых самолетов сторон, но признали, что по боевым самолетам нового типа Германия превосходила СССР в 3,2 раза [154].

В другой важной работе, выполненной историками МО России, «1941 год – уроки и выводы» дается более подробное описание состояния советской авиации накануне фашистского нападения. В ней определено как общее число боевых самолетов в ВВС СССР на 01.06.1941 года – 19 583 (с учетом военных училищ), так и их число в западных военных округах – 7133. К этому числу авторы данной работы добавили 1339 самолетов дальней бомбардировочной авиации (ДБА), базировавшейся в европейской части СССР. В результате они насчитали 8472 самолета, которые противостояли противнику на Западном направлении. Из них к неисправным они отнесли 919 боевых самолетов ЗВО и 171 самолет ДБА. При этом боеготовых экипажей в этих округах имелось, по их данным, всего лишь 5937. Ну и немаловажны еще их данные о том, что «на новые 1448 самолетов» западных военных округов «переучилось всего 208 экипажей» [155]. Что касается боевых самолетов Германии и ее союзников, то их число на Восточном фронте в этой работе определено в 4275 единиц [156].

Невозможно сразу же не прокомментировать некоторые данные, которые представлены в последней из указанных здесь работ. Во-первых, возникает вопрос, а почему эти авторы так мало насчитали боевых самолетов Германии и ее союзников? Во-вторых, вызывает сомнение и то, а все ли самолеты не только ДБА, но и ЗВО были дислоцированы в пределах досягаемости фронта с учетом их боевого радиуса действия? В-третьих, не вполне логично, почему в общее число советских самолетов авторы этой работы включили самолеты ДБА, но не включили самолеты западных военных флотов? Вероятно, надо было считать и те и другие, но отдельно от самолетов ЗВО, ведь у дальней бомбардировочной и морской авиации были свои, особые задачи, и поэтому на фронте они применялись не так активно. В-четвертых, эти авторы признали, что летных экипажей сильно не хватало. То есть реально в боях с врагом с первых дней войны могли участвовать, вероятно, не более 5,5 тыс. самолетов ЗВО. В-пятых, по данным авторов этой работы, подавляющее большинство самолетов нового типа, которые успели стать в строй авиачастей ЗВО до начала войны, некому было даже поднять в воздух. Таким образом, реально вступить в бой против немцев тогда могли не более 5,5 тыс. самолетов, почти все из которых составляли маломощные самолеты старого типа.

В более скромных трудах историков-одиночек мы обнаружим в основном примерно те же цифры и то же соотношение сил сторон в целом. К примеру, бывший военный переводчик и авиатор Г. Литвин, приводя в своей работе данные о боевых самолетах люфтваффе, сослался в их обоснование на документы 6-го отдела штаба германского тыла, которые находились в военном архиве Фрайбурга (впоследствии систематизированные известным историком из ГДР О. Грелером). Вот что он насчитал: «Всего у границ Советского Союза к началу войны было сосредоточено 3604 немецких боевых самолета и 1177 самолетов тогдашних союзников Германии. Получается, что противник имел около 4800 боевых самолетов» [157]. Что касается советских самолетов, то он в своих подсчетах их численность определил тоже несколько меньшую, чем большинство других авторов: «В наших западных военных округах насчитывалось 6600 самолетов и 1331 имел в своем распоряжении ВВС флота» [158].

Однако в исторических трудах мы нередко можем встретить и данные, которые сильно отличаются от доминирующих в отечественной литературе. Так, небезызвестный историк М. Мельтюхов умудрился насчитать в ВВС СССР накануне начала войны аж 24 488 самолетов, а в ВВС Германии всего лишь 6852 самолета [159]. Впрочем, удивляться здесь, пожалуй, и не пристало, поскольку этот автор подобные резунистские фокусы проделывал и при подсчете танков противостоявших сторон. Да и свою цель, состоящую в том, чтобы представить соотношение сторон так, что СССР в июне 1941 года обладал огромными силами, а Германия гораздо меньшими, этот автор особо-то и не скрывал.

Сходных подходов к определению сил сторон придерживался и другой известный современный автор, Д. Хазанов. Его данные тоже впечатляют: каких-то несчастных 3470 немецких самолетов против целых 9917 советских! Как же ему удалось «добиться» такого большого перевеса над врагом? А очень просто! Прежде всего, в число советских самолетов он включил всё, что только возможно: 7133 фронтовых самолета, 1339 дальних бомбардировщиков внутренних округов, 1445 самолетов морской авиации западных флотов [160]. При этом он не учитывал ни их состояние, ни наличие для них экипажей, ни удаленность их дислокации от границ. Хотя, конечно, в этом он был отнюдь не оригинален, по сути, повторяя по максимуму данные многих своих предшественников. Зато при определении числа противостоявших им крылатых машин Германии он, напротив, проявил оригинальность, включив в него далеко не всё, что вермахт сосредоточил вблизи границ с СССР. Самолетов же союзников Германии, согласно Д. Хазанову, как бы и вовсе не существовало.

О том, насколько несерьезным, хотя и вовсе не смешным был подход этого автора к определению численности самолетного парка ВВС Германии, свидетельствуют его попытки обосновать это сильное количественное их отставание якобы низкими показателями производства немецкой авиапромышленности. Для этого он, как и полагается, обратился к источникам, не заметив, правда, то, что они идут вразрез с его цифрами наличия самолетов в действующей армии Германии: «…в конце 1940 года выпуск продукции даже сократился и не превышал 750–800 самолетов в месяц. Весной 1941 года… суммарный выпуск вновь возрос примерно в полтора раза» [161]. Но если это верно, то получается, что только за два последних предвоенных года выпуск самолетов в Германии составил порядка 20–25 тыс.! Так куда ее власти дели такую огромную массу новых самолетов, если на свой самый важный фронт в июне 1941 года они направили, как считает Д. Хазанов, менее 3,5 тыс. самолетов?!

Вместе с тем есть работы, в которых разница в количестве самолетов сторон, наоборот, значится гораздо меньшей, чем у большинства историков. Например, по данным генерал-майора авиации А. Панкратьева, накануне войны общее количество боевых самолетов в ВВС СССР составляло 19 583 единицы, а в люфтваффе – 13 100 [162].

Но все-таки в большинстве работ советских и российских историков показатели численности советских и немецких самолетов, противостоявших друг другу в начале войны, не сильно отличаются друг от друга. Если их усреднить, то получается, что в войсках вторжения Германии насчитывалось почти или около 4 тыс. боевых самолетов, а с учетом самолетов союзников – почти или около 5 тыс., которым непосредственно противостояло немногим более 7 тыс. аналогичных советских самолетов, а с учетом авиации западных флотов – более 8 тыс. и, наконец, с учетом ДБА ГК – свыше 9 тыс.

Вместе с тем остается не вполне понятным, каким образом определялись эти цифры, из чего они складывались. Какие именно типы, модели самолетов включили в них уважаемые авторы? Это важно знать еще и потому, что боевые и технические возможности самолетов разных видов различаются очень сильно, порой многократно. Мы же, как правило, не учитываем вместе пулеметы и револьверы, хотя и те и другие номинально относятся к стрелковому оружию. Почему же тогда боевые самолеты не разделяются по их мощи? Не выделяется в этих подсчетах и число исправных и боеготовых самолетов.