чтобы мирза провел свои дни в скитаниях, [и потому], если Его Величество прибудет, он готов выдать мирзу, чтобы последний мог искупить свои преступления и стать слугой порога верховной власти, а сам Султан Адам засвидетельствовал бы свое почтение.

Следует сказать, что гакхары — это многочисленное племя, населявшее край между Бихатом (Джеламом) и Индом. Во времена кашмирского султана Зайн-ал-абидина туда пришел военачальник из Газни 324 по имени Малик Кид4, родственник правителя Кабула, и отнял этот край у кашмирцев. Ему наследовал его сын, Малик Калан, а затем его внук Бир (или Пир)5. После него [к власти] пришел Татар-хан, много враждовавший с Шер-ханом и его сыном Салим-ханом6. Он считал, что связан с родом Его Величества, так как во время завоевания Индии Его Величеством Гити-ситани Фирдус-макани поступил к нему на службу и хорошо потрудился. Он выказал особую преданность в войне с Рана Санкой. У него было двое сыновей: Султан Саранг и Султан Адам. После [смерти] Саранга род возглавил Адам. Сыновья Саранга Камал-хан и Саид-хан подчинились ему, но затаили недовольство. Джо-ги-хан, доверенный слуга мирзы Камрана, прибыл вместе с послом Султан Адама и подал прошение от мирзы, полное льстивых и пустых слов.

Абу-л Фазл, автор этого краткого изложения [свода] мудрости и летописец деяний этого благородного рода, сосредоточил свой ум на истории Его Величества Шахиншаха и на повествовании о событиях его славного правления. Лишь для удовлетворения жажды читателей этой бесценной летописи он, в качестве отступления, описал сию величественную родословную от Адама и до наших дней, являющихся эрой наследника Вселенной. Теперь необходимо коснуться злодейств мирзы Камрана и свершения возмездия, явившегося следствием его собственных деяний7. Хотя эта благородная хроника слишком возвышенна для описания подобных вещей, всё же ради полноты повествования необходимо обратиться наравне с высшим и к низменному.

Да будет известно слушающим рассказ об этих удивительных происшествиях — каждое из которых достойно поучения святых проповедников, что мирза Камран, потерпев тем утром поражение и с тысячью опасностей спасшийся из рук воинов, не мог оставаться нигде. По своему скудоумию — плоду неблагодарности — и вопреки неудачам, каждая из которых могла привести его на дорогу благополучия, он не подчинился господину, столь милосердному и снисходительному; и, когда пыль раскаяния и сожаления должна была покрыть его лицо, а ему во искупление своих злодеяний надлежало со стыдом и извинениями явиться

лобызать порог, он, преследуемый роком отступник, бежал в Индию, чтобы предстать перед Салим-ханом, сыном Шер-хана (у которого, помимо врожденной неблагодарности, рассудок был помутнен вином беззаботности и возбужден гордыней), и получить от него помощь для собственного уничтожения. Милосердный Аллах! Что толкнуло его обратиться к своему смертельному врагу ради замышления гибели столь надежного друга? Как мог он так унизиться из-за этого и пожелать, чтобы тот (Салим) помог ему бороться со своим благодетелем? Как бы то ни было, до этого довели мирзу злые мысли, и с несколькими сторонниками он направился в Индию. Неподалеку от Хайбера он послал Шах Будаг-хана к Салим-хану, находившемуся в Бане8, городе Пенджаба. Посол мирзы прибыл туда и исполнил порученное. Салим-хан понял, что осуществление желаний мирзы вне его (Салима) власти, а потому решил прибегнуть к лицемерию. С посланником он передал немного денег на расходы и распорядился, чтобы тот (Камран) ждал его там, где сейчас находится, обещая послать ему помощь и назначить пособие. Прежде чем посланец воротился к мирзе, к Салим-хану направили Али Мухаммада Аспа. Эта долгая история — лучше бы она была короче — завершилась тем, что, когда мирза приблизился к Бану на расстояние четырех косое, Салим-хан послал своего сына Аваз-хана, маулану Абд-ал-лаха из Султанпура и некоторых военачальников встретить его. Афганский правитель (т.е. Салим) принял мирзу так, как не принимают даже врагов или бродячих псов9. Его [мирзу] сопровождали Баба Джуджак, мулла Шафаи, Баба Саид Кибчак, Шах Будаг10, Алам шах, Рахман Кули-хан, Салих днеана11, Хаджи Юсуф12, Али Мухаммад Асп13, Тамарташ, Галиб-хан, Абдал Кука и много других падших, чьи имена здесь лучше не приводить. Поскольку деяния неблагодарных и мысли вероломных не доводят до добра, но оканчиваются бедой, то всё, что с ними случилось, стало следствием их поступков. Мирза чувствовал отвращение к дурным манерам этой невежественной шайки (то есть афганцев) и наедине постоянно упрекал Шах Будага, уговорившего его прибыть сюда.

325

Когда ум Салим-хана успокоился относительно Пенджаба, он отправился в Дихли и взял с собой мирзу, дав ему лживые обещания. Он не уставал повторять, что отпустит его, но не делал этого, намереваясь

заключить его в одной из мощных крепостей Индии. Когда мирза увидел [истинное] положение дел и невозможность помощи или освобождения, то решился бежать. Он послал Джоги-хана, своего преданного слугу, к радже Баху, который находился в 12 косах от Мачивары [Мачхивары], и попросил помощи. Раджа принял посланника доброжелательно и обещал свое покровительство. Однажды, когда Салим-326 хан переправлялся через реку Мачивару, мирза оставил Юсуфа афтаб-чи в своем спальном наряде и условился с Баба Саидом, что тот будет долго читать вслух какую-нибудь книгу — чтобы думали, будто мирза прилег. Сам же он сменил свои одежды, опустил на лицо покрывало, а затем вышел с загороженной стороны [шатра] и поспешил в обещанное убежище. Раджа оказал ему хороший прием, но когда пришла весть, что на его поиски послано войско, направил его к радже из Кахлура — это было самым безопасным местом поблизости. В свою очередь последний, из страха перед врагом, послал мирзу дальше, в Джамму, дав ему проводника. Но раджа Джамму, опасаясь за свои земли, не позволил ему вступить на эту территорию. В смятении и замешательстве мирза направился в Манкот. Там его чуть не поймали, и он, снова переодевшись в женское платье, бежал к Кабулу вместе с афганским торговцем лошадьми. Замышляя дурное, он направился к Султан Адаму Гакхару, полагая, что ему, быть может, удастся убедить племя гакхаров действовать с ним заодно, совершая постыдные деяния. Но Султан Адам проявил преданность. Под разными предлогами он удерживал мирзу под надзором, а сам послал сообщение к высокому двору. Мирза, увидев неутешительные знаки в поведении этого племени, был вынужден обратиться к коварству и — как уже говорилось — отправил прошение. Он пытался убедить гакхаров присоединиться к нему, однако потерпел неудачу. Он даже не старался сбежать, ибо у него не было пристанища;