сказал, что это предзнаменование подобно упомянутому Его Величеством Са-хиб-Кирани, явленному в год, когда тот двинулся из Мавераннахра на завоевание Хорасана и прибыл в селение Андархой, где посетил жившего там дервиша по имени Санги Ата13, известного чистотой своего сердца и чудесами. Во время заранее приготовленного (ма хазар) завтрака дервиш положил перед ним грудную кость овцы. Его Величество

(Тимур) заметил своим придворным, что видит в этом знак для завоевания Хорасана, потому что Хорасан звался «грудью мира».

Байрам-хан вернулся на следующий день после праздника рамазана [Ид — 2 шаввала — 31 августа 1553 г.]. Его Величество, чтобы доставить ему удовольствие и из любви, питаемой к нему, дал еще один пир, [устроив] развлечение более великолепное, чем во время Ида. В этот радостный день провели состязания для наездников и искусных лучников, а царственный всадник равнины удачи, дитя весенней поры славы, Его Величество Шахиншах ощутил желание принять участие в состязаниях в стрельбе в кабак14 и показать собравшимся свое мастерство лучника, чтобы привести их на путь преданности. С первого же раза, прицелившись в кабак, в который не смогли попасть даже опытные воины, он пустил стрелу прямо в перевязь золотого мяча. При виде этого очевидцы закричали от восторга. Это казалось чудом для поверхностных наблюдателей, но что необычного было в этом для тех, кто просветленным взором смотрел на истинное зрелище дивного волшебства владыки мира? Что странного в том, что человек, являющийся источником истинных чудес, показывает необыкновенное на земле? Байрам-хан сочинил похвальный стих о стрельбе Его Величества в кабак и прочитал ее на празднике.

336

Первое двустишие звучит так:

Твоя стрела сорвала с крюка15 перевязь золотого мяча, Она, как метеорит, описала дугу, касающуюся Плеяд.

Среди развлечений, когда мысли о завоевании Индостана зажгли сердца верных слуг, от преданных людей Индостана пришли жалобы, донесшие до царского слуха весть о смерти Салим-хана и волнениях в стране.

Глава 57

Краткий рассказ о событиях и невзгодах, происшедших в Индостане в дни волнений

Поскольку нить повествования протянулась уже так далеко, необходимо, чтобы летописцы вкратце поведали об Индии, дабы здравомыслящих членов разумного собрания не охватило нетерпеливое ожидание. Когда 11 раби ал-аввала 952 г.х. (23 мая 1545 г.) Шер-хан,

захвативший власть жестокостью и процарствовавший как тиран 5 лет 2 месяца и 13 дней, отправился в небытие, его место через 8 дней занял при поддержке военачальников его младший сын, Салим-хан. Он правил 8 лет 2 месяца и 8 дней. Какое-то время он воевал со своим старшим братом Аднл-ханом и Хос-ханом. Последний был рабом Шер-хана и завоевал среди простого люда репутацию святого1, верша «правосудие» на публику (аблатарази — возможно, «успокоение волнений»), обманом (гурбзат) захватывая чужое и раздавая украденное у ученых мужей имущество [людям] низким и невежественным. Так как борьба с собственным господином, пусть даже недостойным, не может увенчаться успехом, планы бунтовщиков провалились. Салим-хан воевал также некоторое время с племенем нияз, правившим в Пенджабе под предводительством Хайбат-хана. Племя потерпело поражение и в ущельях Кашмирских гор погрузилось в бездну уничтожения. Он также некоторое время был вовлечен в борьбу с гакхарами, в которой не преуспел из-за того, что слуги его не смогли взять верх над [противником], а (гакхары) были преданы священному роду (Тимуридов). Он завершил строительство крепости Рохтас, начатое еще Шер-ханом. Когда он находился в горах Сивалик, его охватило дурное предчувствие,

и он заложил крепость Манкот в качестве своего убежища. Долгое время он испытывал мучительный страх перед афганскими бродягами и [страдал] по причине собственной неправедной жизни, влача существование в крепости Гвалиар. Хотя он справедливо обращался с крестьянами, с солдатами же вел себя очень сурово. 22 зу-ль-каада 960 г.х. (30 октября 1553 г.) он умер от инфицированной язвы, образовавшейся из-за нагноения раны на ноге. Согласно его воле, наследником был назначен совсем еще юный Фируз-хан, но через несколько дней власть захватил дядя Фируза по материнской линии, Мубариз-хан, умертвив невинное дитя и приняв имя Мухаммад Адил. Он являлся сыном Ни-зам-хана, младшего брата Шер-хана. У Низама был один сын и три дочери. Странность заключалась в том, что его сын стал правителем, а мужья трех дочерей — Салим-хан, Сикандар Сур и Ибрахим Сур достигли высокого положения. О двух последних коротко будет поведано дальше. Химу, доносами, интригами и клеветой доставлявший удовольствие правителям, которым необходимо знать всё о своих подданных2, и устраивавший дело так, что получаемое удовольствие скрывало от их проницательных взоров [его] значительные недостатки и природную злобу, достиг высокого положения и стал везиром сего тирана, проводившего всё свое время в спортивных играх, увеселениях и разврате и не занимавшегося государственными делами. В мире царило смятение. Теперь, когда рассказ наш зашел так далеко, необходимо вкратце рассказать о Химу.

337

РАССКАЗ О ХИМУ

Пусть исследователь чудес Господней мощи изучит внимательным взором историю Химу, и да станет она ему предостережением. С виду он был человеком без роду (хасб) без племени (насаб), не обладавшим ни красотой (сурат), ни благородными качествами (сайрат). Быть может, несравненный Аллах возвысил его по какой-то тайной причине, скрытой от глаз проницательных, а возможно, Он послал наихудшего, дабы наказать неправедных людей века. Одним словом, этот порочный, жалкого вида человек с большими амбициями был мелким торговцем из Ревари3, местечка в Мевате. Родом (насаб) он был из племени дхусар и происходил из самого низкого сословия торговцев в Индии. В самых

задних рядах [базара] он торговал селитрой (нимак-и-шор) и тысячами разочарований (ба хазаран бинимаки), пока однажды при помощи хитрости не стал главным торговцем при Салим-хане, о котором уже вкратце было поведано ранее. При помощи величайшего коварства он привлек внимание Салим-хана доносами и деловыми качествами. Он [Химу] всегда вовлекал людей в неприятности. Он создавал видимость преданности своему господину, но на деле преследовал лишь соб-338 ственные цели, приумножая богатство за счет имущества угнетенных.

Прочь, прочь! Он готовил погибель своему властелину и рубил топором собственную опору. Вот в чем великие мира сего совершают большую ошибку, ибо из-за своего стремления узнать побольше о людях, они плодят коварных доносчиков [привечая последних] с целью узнать секреты и наказать недоброжелателей. И хотя они обещают себе не использовать полученные сведения для очернения и во вред добропорядочным и преданным [подданным], всё же всякие