Роны отказались признать его власть, а когда их консулы прибыли на встречу с ним в Шатонеф, они ответили на его протесты оскорблениями. В результате всего этого новый легат превратился в ярого приверженца дела Симона еще быстрее, чем его предшественники. Непокорные города были отлучены от Церкви. Когда в июле легат впервые встретился с Симоном в Пон-Сент-Эспри, он приказал ему переправиться через Рону в провансальские земли, которые Латеранский Собор выделил молодому Раймунду. Симон с готовностью подчинился. Он уже подавил всю оппозицию своему правлению на западном берегу, за исключением Бокера, а Бокер неизбежно сдастся, как только его провансальские союзники будут покорены. В Провансе главными защитниками южан были молодой Раймунд, который основал свою столицу в Авиньоне, и граф Валентинуа, давний враг Симона. Ни тот, ни другой не были готовы к вторжению, но они полагались на речной флот Авиньона, чтобы помешать крестоносцам переправиться через Рону. Симон предвидел эту проблему. Он двинулся на север к Вивье, где епископ уже собрал свой флот и перебросил через Рону наплавной мост. Авиньонцы прибыли слишком поздно, и крестоносцы внезапно обрушились на не ожидавшие этого гарнизоны восточного берега. Большинство из них оставили свои крепости на пути Симона или сдались после номинальной осады. У Симона были все основания быть довольным летней кампанией. К сентябрю большая часть северной долины Роны была в его руках, а граф Валентинуа затребовал условий капитуляции. Но прежде чем капитуляция была подписана, земля ушла из-под под ног Симона на западе.

В середине сентября Раймунд VI начал свое долгожданное вторжение в Лангедок. Его силы были невелики — некоторое количество добровольцев, набранных в Арагоне, графы Комменжа и Кузерана со своими контингентами, а также немалое число тулузской аристократии, которую Симон изгнал из города годом ранее. Но, держась пути по небольшим долинам и перейдя Гаронну вброд, а не по мостам, они до последнего сохраняли преимущество внезапности. Они были в двадцати пяти милях от Тулузы, прежде чем встретили сопротивление. К тому времени, когда весть об их приходе достигла гарнизона в замке Нарбоне, Раймунд уже был в городе. Он въехал в Тулузу через брод Базакль, пробравшись мимо линий пришвартованных водяных мельниц под покровом густого осеннего тумана. Его сторонники были хорошо подготовлены. Толпы горожан быстро собрались и приветствовали армию Раймунда с почти истерическим энтузиазмом, а затем перешли к приятному занятию — отмщению крестоносцам и коллаборационистам. Тех, кого удалось поймать, убивали на улицах. Другие в ужасе бежали под защиту церквей или через ворота, принеся первые вести о восстании изумленным северянам в замке Нарбоне. "Кто эти мятежники, захватившие мой город?" —  спросила Алиса де Монфор, наблюдая за схваткой на улице из верхнего окна замка. "Увы! — заметила она, когда ей сказали, что Раймунд VI — их предводитель, — а ведь еще вчера все было так хорошо". Имея в замке лишь небольшой отряд, Алиса ничего не могла сделать, пока из Каркассона не прибудет подкрепление. Но Каркассон находился почти в шестидесяти милях. К тому времени, когда Ги де Монфор прибыл со спешно собранным из гарнизона отрядом, тулузцы забаррикадировали улицы на въезде в город, и люди Ги были отбиты с большими потерями. Ближе к вечеру шум празднеств был хорошо слышен деморализованным защитникам замка Нарбоне. Крестоносцев же, захваченных в дневной битве, тащили за лошадьми на виселицу.

Гонец Алисы нашел Симона за Роной в Кре, ведущего деликатные переговоры с графом Валентинуа. Симон не растерялся. Он приказал гонцу молчать и выглядеть спокойным, а затем продолжил переговоры как ни в чем не бывало. В результате он прибыл в Тулузу только 1 октября, почти через три недели после возвращения Раймунда. Тулузцы с пользой использовали эту драгоценную передышку. Симон эффективно разрушил почти все стены в 1216 году, но церкви остались нетронутыми, и теперь они были превращены в крепости. Арбалетчики разместились в башнях и пинаклях собора и аббатства Сен-Сернин. На окраине города добровольцы день и ночь работали над возведением временных укреплений вокруг уязвимого юго-восточного квартала. Когда Симон прибыл с крестоносным войском, от Гаронны до собора протянулась непрерывная линия стен и траншей на расстояние более тысячи ярдов. За этими импровизированными оборонительными сооружениями стояла армия, численность которой росла с каждым днем. Крестоносцы, окруженные в замке Нарбоне, не смогли помешать Раймунду усилить свое небольшое войско за счет контингента из Испании и горных княжеств. Орда файдитов прибыла со всей провинции. Но костяк обороны составляли сами горожане. На время осады Тулуза превратилась в тоталитарное государство. Тех, кто не сражался на стенах, направляли на сторожевую службу или рытье траншей. Богатые купцы и гражданские сановники таскали камни, а женщины стали тяговой силой для камнеметов. Для выплаты жалованья профессиональным солдатам были введены тяжелые налоги, а имущество известных монфористов было конфисковано. Слабонервных, бездельников, предателей и неплательщиков налогов арестовывали и лишали имущества, но некоторые из них сославшись на важные дела или обет паломничества ускользнули из города, чтобы переждать события в безопасности.

Производя в предыдущем году разрушения оборонительных сооружений Симон забыл о барбаканах, которые охраняли плацдармы перед мостами на западном берегу Гаронны. Это оказалось дорогостоящим упущением, поскольку по этим мостам в город теперь нескончаемым потоком шли подкрепления и припасы. Чтобы остановить этот поток, Симон разработал амбициозный план. К западу от пригорода Сен-Сиприан, на дороге, ведущей в Гасконь, он предложил построить новый город и заселить его переселенцами из других мест. Пока длится осада, новое поселение будет укрепляться и снабжать армию. А потом, когда Тулуза будет завоевана, очищена от жителей и сравнена с землей, город Симона заменит ее, и это будет Новая Тулуза, зачатая без греха[28]. Это решение, классическое средство деспотов всех веков, оказалось трудно осуществить на практике. Оставив половину своей армии на восточном берегу под командованием Амори, Симон, с другой половиной , переправился через Гаронну на плотах и попытался заблокировать пригород Сен-Киприан. Но, несмотря на все его усилия, графу Фуа удалось ночью проскользнуть по мостам со значительным отрядом, который был встречен в городе факелами и бубнами. Хотя пригород был не укреплен, Симон встретил там неожиданное сопротивление. Через несколько недель он все еще ничего не добился, в то время как на противоположном берегу Амори с трудом отражал решительные вылазки из города. В ноябре Симон был вынужден отступить с западного берега, оставив после себя лишь жалкие остатки Новой Тулузы.

Крестоносцы провели остаток зимы, ютясь в самодельных укреплениях на южной стороне города. Они отбивали настойчивые вылазки защитников, но ни разу им не удалось проникнуть на улицы. Их моральный дух постоянно падал. Им было холодно и сыро, в то время как тулузцы, несмотря на все свои тревоги, имели пищу и теплые дома, в которых они могли отдохнуть. Штаб-квартира