Если нападали на города, их предпочитали брать неожиданным нападением (Zosim., V, 6, 4; 7, 2; ср.: Theodoret., IV,15,11) или же штурмовали города с укреплениями, не содержавшимися в порядке (Claud., XVIII (In Eutrop., II), 274—278). Это объясняется тем, что вестготы, действовавшие на территории северобалканских провинций Римской империи не умели вести осаду (Amm., XXXI, 6, 4; 16, 3; 7). За время их пребывания вне территории империи готы утратили навыки способов ведения осады, поскольку в этом не было необходимости. Однако несложные навыки осадного искусства быстро приобретались готами в связи с военной необходимостью. Так, в 378 г. после разгрома римской армии готы в надежде на добычу подошли к Адрианополю. Самый простой способ взятия города – генеральный штурм. Город был окружен и, очевидно, одновременно был произведен штурм, который, однако, не привел к успеху. Поскольку никаких особых приспособлений у готов для осады не было, то они пустились на хитрость: подослали несколько перебежчиков, которые должны были поджечь часть города, и в то время, когда жители будут заняты тушением пожара, готы должны были ринуться на штурм. Однако и этот хитроумный план не удался. Тогда готы решились на ночной штурм, не характерный для них. Единственный осадный инструмент при этом – лестницы. Сигнал к началу операции был подан трубой (также ср.: Claud., V (In Ruf., II), 58). Вожди, подавая пример, шли впереди плотной массы штурмующих. Несмотря на потери, готы яростно шли на штурм, что специально отмечает Аммиан Марцеллин (XXXI,15,14). Вместе с тем штурм велся без какого-либо плана, действия отдельных отрядов не были согласованы, поэтому он и не привел к успеху. Лишь вечер положил конец штурму (Amm., XXXI,15, 2—15). Неудачен был и штурм Фессалоник путем нескольких приступов (Ambros. Epist., 15, 5); в конце 395—396 гг. Аларих разгромил всю Беотию, лишь жители Тегеи во главе с консулом Руфом смогли отстоять свой город[444], также предводитель визиготов не смог взять хорошо укрепленные Фивы (Zosim, V, 5, 7); Афины предводитель готов надеялся взять недостатком продовольствия, захватив Пирей (Zosim., V,5,8).

В целом в последней трети IV в. визиготы обладали лишь простейшими навыками ведения осады. Не умея или не имея времени сделать осадные машины, они стремились брать лишь богатые города штурмом, согласно своему героическому этосу, не считаясь с потерями. Вагенбург при этом служил им лагерем и базой для операций (Amm., XXXI,15, 5). При штурме готы вели огонь по защитникам крепости, стараясь огнем сбить их со стены. При этом в качестве боезапаса использовались стрелы осажденных (Amm., XXXI,15,11). Штурм велся на истощение сил противника, используя свое численное превосходство. Он мог быть прекращен непогодой или сумерками (Amm., XXXI,15, 5; 15). Поскольку обычно машин не было, то готы стремились брать города и незатейливыми хитростями. Вместе с тем варваров приводят в изумления всякие технические сложности, в частности большие камни, брошенные онагром (Amm., XXXI,15,12). Однако позднее, подойдя к Константинополю, они пытались изготовить некие военные аппараты для штурма, но они не понадобились (Amm., XXXI,15, 5). Следовательно, тут мы можем наблюдать некий прогресс в искусстве полиоркетики. Однако, как заметил еще В. Т. Сиротенко (1975: 31), в 378—379 гг. готы не взяли ни одного города.

В V в. мы также не наблюдаем существенного прогресса в развитии искусства полиоркетики у готов. Готы опять же предпочитают не осаждать укрепленных пунктов или же, сжигая посад, оставляют город, готовый к обороне, в покое, как произошло в 473 г. с Филиппами, или блокируют неприятелей, вынуждая их сдаться вследствие отсутствия продовольствия и подкреплений: Вазат в 414 г., Нарбона в 436—437 гг., Аркадиополь в 473 г.[445] Долговременные осады были скорее исключением, чем правилом. Готы блокировали города, стремясь решить свои стратегические задачи. Так, в 408 г. Аларих при осаде Рима блокировал город, занял порт и отрезал подвоз продовольствия, тем самым вызвав там голод[446]. Король остроготов Теодорих осаждал Одоакра в Равенне в течение трех лет (Anon. Vales., 53; Jord. Get., 293—294), точнее, с конца 490 г. до февраля—марта 493 г., то есть около двух с половиной лет. Теодорих установил свой лагерь почти в трех милях (4,4 км) от Равенны в местности Пинета (Jord. Get., 293). Причем этот лагерь был укреплен рвом и широким валом (Haun., a. 491; Anon. Vales., 53). Осады могли не прерываться на зиму, ведь готы привыкли воевать в это время года (Claud. XXVIII (De VI cons. Honor.), 444—445). Даже если сам город принял готов, то при отходе они могли его разграбить (Paulin. Euchar., 310—316). В случае осады также воздвигают вал вокруг города, как сделали в 474 г. остроготы вокруг Фессалоник (Jord. Get., 287). При осаде использовали также машины, в частности тараны, – видимо, при осаде Рима Аларихом (Philostorg., XII, 3) и Нарбонны Теодорихом I в 436 г. (Sidon. Carm., XI, 59—75; ср.: Prosp. Tiron. Chr., 1324). При взятии города большие надежды возлагали на неожиданность нападения (Malch. frg., 18).

Использовали готы и хитрости при осадах. Так, в 410 г. Аларих, якобы уходя из-под Рима, послал сенаторам в дар 300 знатных готских юношей под видом рабов, которые в назначенный день, 24 августа, около полудня, перебив стражу, открыли Саларийские ворота подошедшему войску визиготов. При этой осаде основной лагерь Алариха находился у этих же ворот (Procop. Bel. Vand., I, 2, 22). После этого часть Рима вблизи этих ворот была сожжена и весь город подвергся разграблению в течение трех дней (Procop. Bel. Vand., I, 2,14—26; Isid. Hist. Goth., 18). Горожане, бежавшие в храмы, были пощажены, и не только не убиты, но и не взяты в плен (Isid. Hist. Goth., 15).

Местности, через которые проходило войско готов, разорялись, дома сжигались, земледельцы убивались[447]. Причем могли убивать и все население подряд, как это делал Аларих во время похода на Италию (Procop. Bel. Vand., I, 2,12). Занятые города разрушались (Procop. Bel. Vand., I, 2,11). В 456 г. визиготы выступили против свевов по требованию римлян. При этом готы, естественно, не церемонились с местными жителями Галлеции. Епископ Гидаций (Chron., 174), уделяя особое внимание отношению готов к святым местам, пишет: «Храмы святых взломаны, алтари вынесены и разбиты, даже девы Бога оттуда уведены, но оставлены непорочными, клир раздет до наготы стыда, весь народ обоих полов с детьми снялся с мест ради убежища в святых местах, от ужаса святое место наполнилось вьючным скотом и верблюдами». Следовательно, визиготы, уже будучи христианами, все же испытывали некое уважение к церквям и монастырям, хотя и грабили их. Также готы ведут себя в Астурии: «И по существующему обычаю множество простого народа там не убивается, но святые церкви взламываются, а когда алтари расхищены и разрушены, все украшающие святыни и утварь уносятся. Два епископа, найденные там со всем клиром, уводятся в плен; более слабый простой пол ведется в плачевный плен; города брошены и пустынны, дома преданы огню, сельские местности опустошаются. Город Палентина, так похожий на Астурику, погиб из-за разрушения готами. Только укрепление Ковиаценс на тридцатом милиарии от Астурики [в 43 км], утомленное готами в долгой битве, с божьей помощью и врагам противостояло и выиграло битву. Когда многие из их войска были убиты, оставшиеся готы возвращаются в Галлию» (Hydat. Chron., 186). Во время Толедского королевства в Испании церковь служила убежищем (LV, IX, 3). Сюда в 673 г. бежал восставший дукс Виттимир (Julian. Hist. Wamb., 12). Церковное же имущество, отбитое у врага, ранее награбившего его, возвращалось обратно в храмы (Julian. Hist. Wamb., 26).