– Да, я человек упертый, – подтвердил Макс.

Несмотря на весь апломб, подъем по лестнице дался ему с таким трудом, будто он взбирался на Эверест. Когда он наконец-то достиг вершины, сил у него осталось ровно настолько, чтобы обеими руками вцепиться в перила и таким образом удержаться на ногах.

Внизу на веранде пока еще оставались бритый Виталий и девушка, которая казалась сейчас задумчивой и печальной. Виталий тоже хмурился, глядя в одну точку и о чем-то напряженно размышляя. Подвижный колобок Василий Сергеевич вертелся вокруг стола, деликатно освобождая его от сервировки.

Макс подумал, что Константин все-таки был прав и обстановка в этом тихом углу не такая простая, как это могло показаться на первый взгляд. Во всяком случае, прогресса в устройстве личной жизни одинокого риелтора пока не просматривалось.

Макс передохнул и продолжил свой путь. Чтобы добраться до комнаты Сергея, ему пришлось потратить еще немало сил и энергии. В дверь он постучался уже совершенно выдохшийся. Сергей тотчас вышел ему навстречу и помог перебраться через порог и устроиться в кресле.

Комната была небольшой, скромно обставленной, но казалась необычайно уютной, может быть, из-за того, что стены, обшитые досками, излучали мягкий желтоватый свет и приятный древесный запах. Мебель в комнате также была сделана из дерева, в нарочито деревенском духе. На столе, однако, располагался раскрытый ноутбук. Экран его светился.

– Работаю над докторской, – небрежно пояснил Сергей и с улыбкой добавил: – Здесь не самое подходящее место для этого, но, признаюсь, в других местах еще хуже. Честно говоря, я в постоянном цейтноте. Боюсь, корпеть над диссертацией мне придется до самой пенсии.

– Давайте пистолет, – сказал Макс, который чувствовал себя неважно и хотел поскорее уйти.

Сергей, кажется, все понял, молча посмотрел на него и шагнул в угол. Там за дверцей оказался вделанный прямо в стену шкаф. В нем висела одежда, а внизу стоял небольшой чемодан. Сергей взял с полки коробку и повернулся.

Во дворе угрожающе залаяла собака. Лаяла она с неподдельной яростью, взахлеб, будто увидев смертельного врага. На лице Сергея появилось выражение недоумения и тревоги.

– Это что там такое случилось? – пробормотал он, невольно порываясь тут же направиться к двери.

Но в этот момент внизу бабахнул выстрел, и лай оборвался, будто выключили магнитофон. Сергей сунул коробку в руки Максу и сломя голову выскочил из комнаты.

К рассвету Черный понял, что ночь в холодной воде по пояс не прошла даром – он простудился. Зверски трещала голова, из носу текло, а голос стал сиплым, как у сифилитика. Чувствовал себя Черный отвратительно, но еще больше он страдал от того, что все остальные выглядели как огурчики. Никто из них даже не чихнул ни разу. Черный съежился на дне катера, кутаясь в свою плащ-палатку, и мрачно смотрел на проплывающие мимо травянистые берега. В иных местах прямо из воды торчали деревья. Разлив добрался и сюда.

В доме у Халеева они взяли сто пятьдесят тысяч рублей и тридцать тысяч долларов. Не так плохо, но Черный не ощущал радости. Наоборот, ему казалось, что его самым подлым образом обманули, сунули в зубы сущую мелочь, а все ценное осталось лежать в неведомых тайниках, которые они так и не сумели обнаружить. Он злился на себя и на своих подельников и вообще на весь мир, понимая, что переиграть уже ничего не удастся и та ночь, что была им отпущена, ушла безвозвратно. Кое-что им удалось урвать, но втайне Черный мечтал о куда большей сумме. Еще куда бы ни шло, если бы каждому досталось по такому куску. Но добычу предстояло делить на всех – вот и получалось, что они почти задаром надрывали пупок. А тут еще эта простуда. Черный был в таком состоянии, когда за одно неосторожное слово он любому мог перервать глотку.

Но подельники помалкивали. Может быть, понимали, что босс не в духе, а может быть, и сами сокрушались по поводу предстоящей дележки. Никто не выказывал даже намека на радость. Позади осталась гора трупов и кровавый след, тянущийся за ними от самого лакокрасочного завода. Не у всех было ощущение, что ливень надежно замыл этот след.

Течение было довольно быстрое, но они помогали ему, работая поочередно веслами. На этот раз обошлось без споров. Всем хотелось поскорее и подальше убраться от Бельска.

Изюм в очередной раз должен был сменить на веслах Козыря. Они уже почти поменялись местами, как вдруг Зацепа, сидевший на руле, негромко воскликнул:

– Смотри-ка! Резиновая лодка! Вон на берегу валяется. Точно вам говорю, ее от самого Бельска несло!

Все посмотрели на то место, куда показывал Зацепа.

– В эту ночь много чего унесло! – мрачно сказал Козырь.

– Ее не унесло, – уверенно заявил Изюм. – В ней люди были. Видишь, лодку не просто к берегу прибило – ее далеко из воды вытащили. И трава примята. Кто-то высадился здесь.

– Из Бельска? – проявляя некоторые признаки интереса, спросил Черный.

– А кто его знает! Скорее всего. Не думаю, что в такую ночь кто-то выходил порыбачить.

– Ну-ка, гребите к берегу! – вдруг сказал Черный.

Изюм пожал плечами и взмахнул веслами. Нос катера развернулся к берегу.

– А на хрена, Черный? – спросил Зацепа. – Зачем нам время терять?

– Ты ничего не понимаешь, – высокомерно сказал Черный. – Может, они не зря сюда рулили. Не мы одни такие умные. Могли найтись и другие фартовые ребята, которые хорошо подзаработали этой ночью. Мне хотелось бы посмотреть на них да расспросить кое о чем.

– Не хотят ли они поделиться? – фыркнул Изюм.

– Примерно, – сказал слегка повеселевший Черный.

– Да где мы их тут будем искать? – недовольно пробурчал Зацепа. – Они уж давно ноги сделали. Балдеют где-нибудь в кабаке.

– Может, и балдеют, – не возражал Черный. – А может, сидят вон там в кусточках, бабки считают. А может, дорога тут рядом – тачку ловят. В принципе и нам не вредно транспорт сменить. Достала меня эта вода.

Тут с ним никто не спорил. Вода достала всех. Когда нос катера ткнулся в травянистый берег, Изюм с надеждой спросил:

– Значит, бросаем здесь эту калошу?

– Погоди бросать, – с досадой сказал Черный. – Может, тут на десять километров вокруг ни одной дороги? Присмотреться надо сначала. Ты вообще здесь оставайся, следи за катером. Мы втроем управимся, если чего.

Изюм не протестовал. Хотя путешествия по воде ему надоели не меньше остальных, но караулить катер было гораздо приятнее, чем идти неизвестно куда и, возможно, нарваться на пулю. Троих они уже потеряли, четвертым Изюму становиться совсем не хотелось.

– Бабки здесь оставляем, – сказал напоследок Черный, криво усмехаясь. – Не удумай чего, а то я тебя все равно хоть из-под земли достану!

– Ну чего ты говоришь, Черный! – обиженно отозвался Изюм.