– Господин, он велел передать! Если вы его обманете… Господин, он вернется! Если вы его обманете, он вернется! Даже если его запрут в самый дальний уголок ада…

Нобу зарыдал:

– Господин, он точно вернется! Не обманывайте его, господин, умоляю!

* * *

На заднем дворе управы было непривычно пусто и непривычно тихо. Утоптанную землю притрусила легкая поро́ша. Она таяла под моими соломенными сандалиями. Впрочем, она таяла и так. Солнце низко висело в небе, не скупясь на пригоршни лучей.

– А я уже привык, – сказал господин Сэки.

Он глядел на строение, где еще недавно содержался монах-двоедушец. Сейчас внутри никого не было. Незапертая дверь покачивалась под ветром.

Стражника отпустили. Кого тут охранять?

– Привык, Рэйден-сан. «Грамота! Дайте грамоту!» – старший дознаватель ловко передразнил крикуна Иоши. – Сижу в кабинете, он орет. А я понимаю: не зря трудимся. Каждая грамота – новый, считай, человек. Вы уже выписали грамоту своему подопечному?

– Зачем? – удивился я.

– Как это – зачем?

– Нобу по-прежнему Нобу. Кем был, кем родился, тем и остался. Зачем ему грамота? Есть тело – нет дела. А тут и тело, и душа – все прежние, изначальные. Значит, никакого фуккацу. О чем же мне писать в грамоте?

– И впрямь, – господин Сэки благосклонно улыбнулся. – С другой стороны, писать всегда есть о чем, такая у нас служба. Если не грамоту, то отчет вы уже написали?

– Он у вас на столе, – доложил я. – Со вчерашнего вечера.

– Да? Хорошо, Рэйден-сан, вы не устаете меня радовать.

Прозвучало двусмысленно.

Сегодня Сэки Осаму был одет точно так же, как в прошлый раз, когда мы столкнулись на заднем дворе: зеленое кимоно из шелка с лаковыми нитями, черная накидка с личными гербами, чиновничья шапка, завязанная под подбородком. Та же одежда, иное расположение духа.

– При случае я обязательно просмотрю ваш отчет. Полагаю, он увлекательней, чем истории Ихара Сайкаку. Я читал у него «Сопоставление дел под сенью сакуры»: скука смертная! Особенно «Женщина, повергшая в слезы соловья». Жил, понимаешь ли, в старину на улице Самбондори некий ронин… Да, вот! Я хотел спросить вас об отравлении.

– Об отравлении?

Умение начальства менять тему разговора всегда повергало меня в душевный трепет.

– Помните собаку, которую отравил ваш мальчишка?

– Я помню собаку, которая загрызла брата Шиджеру…

– Нет, это уже потом, после смерти мальчика. Лавочник жаловался, что парень еще при жизни отравил его собаку. Лучшую, если не ошибаюсь. Вы выяснили, как ему это удалось?

Отчет он, значит, просмотрит. При случае, значит. Уверен, если попросить господина Сэки, он без запинки процитирует мой отчет, начав с любого предложенного места. Вот только просить его я не рискну.

– Выяснил, Сэки-сан.

– Почему этого нет в отчете?

– Виноват, Сэки-сан. Я узнал правду уже после подачи отчета вам. И решил, что эта подробность не меняет сути дела.

– Вы решили? Оказывается, в нашей управе решаете вы: что меняет суть дела, а что – нет. Ну хватит кланяться, хватит! Так вы скоро и льстить научитесь. Как же он отравил собаку, этот дерзкий мальчишка? Каким ядом?

– Сестра Иоши рассказала мне, что ее брат летом отловил с дюжину мамуси[27]…

– Да он смерти искал! От яда мамуси нет спасения. Чаще них никто не нападает на человека. Говорите, дюжину? Жаль, что такой человек не родился самураем.

– Мне тоже жаль, Сэки-сан. Змей мальчик сунул в мешок и подбросил в клетку к собаке. Мешок он завязывать не стал, змеи и выбрались. Каких-то пес загрыз, но и сам скончался от укусов.

– Остроумно, – заметил господин Сэки. – Изящное решение.

Я содрогнулся. У меня были другие представления об изяществе и остроумии.

– Значит, змеи? В мешке? Не зря говорят, что предусмотрительность – половина храбрости. Надеюсь, князь Эмма найдет для вашего Иоши в аду достойную службу. Храбрецы везде в цене. И пусть служит подольше! Уверен, что не хочу встретиться с этим парнем в его следующем рождении.

А я бы не против, подумал я. Но это уж как повезет.

– Мечи, – внезапно произнес Сэки Осаму. – Те мечи, что нам дали в Фукугахаме. Вы их сохранили, Рэйден-сан?

– Разумеется!

Я аж подпрыгнул. Как господин Сэки мог сомневаться в таком?

– Это теперь наши семейные реликвии. Я купил для них отличную подставку…

– Два клинка, – кажется, он меня не слышал. – Два острых клинка, большой и малый. Когда-то – символ воинского достоинства, душа самурая. Случается, я упражняюсь с этими клинками во дворе дома. И знаете что? У меня получается в высшей степени плохо. С одним еще кое-как, но с двумя… Вы понимаете меня, Рэйден-сан?

Я не понимал. Но на всякий случай кивнул.

– Два клинка, – он вздохнул. – Это серьезное испытание. Не всякий способен его пройти.

Два клинка. Серьезное испытание.

Сэки Осаму как в воду глядел.

Ветер гулял по ночной Акаяме.

Нырял в переулки, с легкостью перемахивал изгороди. Скользил меж ветвей слив и магнолий, ерошил хвою сосен и пихт, вгоняя деревья в сладостный трепет. Заглядывал в окна домов, благо мало кто запирал летом ставни. Хвала будде Амиде: уже больше века, как не нужно опасаться подосланных убийц! Воры? Какой дурак полезет в чужое жилище, когда хозяева дома? Сами не проснутся – собаки разбудят. Не свои, так соседские.