— Угу, и при всем при этом еще и все стрелки на Кощея перевел! — выдохнула я с негодованием.

— Какие стрелки? — не понял Наволод. — Куда перевел?

— Ну, в смысле, моего отца теперь во всем обвиняют. Уж не знаю, чего он там наплел, но абсолютно все вокруг уверены, что магия по воле Кощея пропадала. Злодей, значит, виноват.

— Суд скорый, да приговор суровый вынесли, — подтвердила мои слова Хозяйка.

На лице Наволода мелькнуло сомнение:

— И что, неужели никто ничего в подозрение не взял?

— А сам посмотри! — сказала Хозяйка и взмахнула рукой.

В полумраке зала появился жемчужно-светящийся овал, словно кто-то окно распахнул прямо в воздухе. А в том окне стоял кот Баюн собственной персоной и, тревожно топорща усы, вещал громким голосом:

— Всем, всем, всем! Кто услышит, тот расскажет, кто увидит, тот запомнит и другим передаст! Злодейство великое, до сей поры небывалое, задумал царь Кощей. И не только задумал, а и исполнил со всей старательностью. Надумал лишить нас магии, а сам, в мощи своей, весь мир в полон взять! Надоело ему в своем мертвом царстве править, тесно там Кощею, развернуться решил! Вставайте, люди русские, на смертный бой, на славный бой! Вставайте, люди вольные, за нашу землю честную!

Кот исчез, и Хозяйка снова взмахнула рукой. Свет в овале слегка заколебался, а потом показал нам этакую видеонарезку. Я увидела, как в разных городах собираются войска, как из лесов выходят волколаки и какие-то колдуны. Простой народ точил топоры и доставал из тайных запасников кто кольчужку залатанную, кто шлем помятый. К берегам приставали боевые хищные корабли, с которых сходили могучие бородатые воины, нанятые на службу богатыми купцами. Князья выходили с ратями из городов, спеша на соединение с союзниками. Богатыри тоже в стороне не остались, поворачивая коней и направляясь к Смородине…

Чем дальше я смотрела, тем сильнее сжималось в тревоге сердце. И тем яснее понимала: со всеми Кощею не справиться. Никак. Даже с Источником. Нас со всем войском банально массой задавят!

Тем временем овальное окошко налилось чернотой и растаяло.

— Не подобраться ближе. — Хозяйка покачала головой. — Закрыл Хмарник себя и окружение свое от прогляда заклятием сильным. Но он это, даже гадать не надо. Всю Русь наветами да подкупом под себя собрал.

Мы с Наволодом, ошеломленные масштабом происходящего, молча переглянулись. Ох, как бы и впрямь не пришлось в мой мир возвращаться, только теперь вместе с Кощеем и Наволодом.

Подумала и тут же была вынуждена констатировать: не выйдет. Не оставят они ни царства свои, ни Источники. Биться будут до конца. А значит, нужно сделать так, чтобы конец этот был не наш, а хмыря вражеского.

— А можно Василису увидеть? — попросила я. — Она тоже Баюну поверила? Что там в Китеже происходит?

— Увы, — разочаровала Хозяйка. — Китеж, как весть Баюнова разнеслась, снова закрылся. Колдуны там сильные, весь город сетью незримой опутали. Не пробраться. Эх, жаль Финиста нет, он бы все быстро разузнал. Хоть он с семьей своей и не общается почти, чай, определил бы, ежели что не так с ними. Да и не вызывая подозрений.

— Семьей? — не поняла я. — Это кто у него там семья?

— Так Иван Царевич, муж сестры твоей Василисы, брат Финиста единокровный. Гвидон и Царевна Лебедь — их родители. Только Финист в мать пошел и магом стал, а потому смог силой Источника Живого ветра овладеть. А у Ивана способностей к магии нет, только сила богатырская.

Ну надо же! Вот теперь все сразу на свои места встало! Поэтому Финист и беспокоился о городе, не давал там Соловью-разбойнику людей калечить, когда меня спасал.

И Наволод, понятно, отчего такой нервный был. Чуть в корчме нас увидел и сразу Финисту в челюсть зарядил. А как тут не нервничать? Один брат уже Василису увел, а тут второй со мной путешествует. И повод для общения Царевны Лебеди с Кощеем обозначился — родственниками ведь стали.

— А почему они не общаются? — заинтересовалась я. — И почему тогда Василисе Финист доступ к Источнику не дал? Хотя… тут, кажется, понимаю. — Я посмотрела на Наволода. — Это из-за тебя? Потому что вы друзья?

Тот кивнул и улыбнулся.

— Да. Хотя Ивану и матери своей Финист другой аргумент привел Мол, пусть докажет невеста, что не в пику слову отца замуж выходит, а по любви. Ежели любит, так и без Источника счастлива в браке будет. Вот никто спорить и не осмелился. — Он хмыкнул. — А не общаются братья давно. Иван слишком правильный, а Финист, сама знаешь, голова дурная, хоть и веселая. С Соловьем вон приятельствует, бедокурит временами — ветер ведь. Не будь он царским сыном, поди, с Соловьем и в соседней камере мог очутиться.

— Н-да… — протянула я, все еще изумляясь. — Ладно, а куда Финист сейчас-то делся? Я думала, он тут, с Белоснежкой.

— Он и был до тех пор, пока магия в мир не вернулась, — подтвердила Хозяйка. — Потом убедился, что все в порядке, уж праздновать хотел, но тут ветер нашептал ему, что со знакомцем вашим, Колобком, не все гладко. Вот и помчался Финист ему помогать.

Я понятливо кивнула:

— Ясно. Колобок далеко от дома очутился. Непросто ему, булке говорящей, обратно без неприятностей дойти. А Финист, видимо, вину свою чувствует, все ж из-за нас Колобка так далеко забросило. Ладно, сами к Василисе сходим. По тропе это быстро. Да? — Я посмотрела на Наволода.

А тот вдруг нахмурился и отрицательно покачал головой:

— Быстро-то быстро, да только не смогу я сейчас пойти. Восстанавливать в Навьем мире еще очень много, и времени терять никак нельзя. Так что одной тебе идти придется, Марья, а я уж к совету у Кощея подойду. Ну или ежели случится чего нехорошее, позови.

Вот тебе и раз! Мало того что не обрадовался при встрече, так еще и общения избегает? Может, и впрямь на тропе обида осталась? Так дело не пойдет!

Увидев, что Наволод поднимает руку, чтобы открыть проход обратно в Навь, я решительно подскочила к нему и схватила за рукав:

— Подожди!

С легким, коснувшимся кожи ветерком Хозяйка Медной горы предпочла тактично исчезнуть.

— Что такое? — Наволод вопросительно изогнул бровь.

— И ты еще спрашиваешь? Ты сказал, что как только вернешься, мы поговорим! А сам меня избегаешь! Не пришел узнать, как я и что со мной на тропе было! — Я почувствовала, как на глазах выступают злые слезы. — Я пришла к тебе сама, а ты и не рад вовсе, похоже!

— Марья, ну что ты, все совсем не так…

— А как? Что мне еще думать? Что ты злишься на меня? Обижен за то, что я тебя с тропы вытянула? Ты ведь хотел за отцом пойти? Да?

— Хотел, — признал Наволод. — Но не моя в том вина. Тропа тянула меня, и противиться ей я был не в силах. Так что я, напротив, рад, что ты за мной отправилась и вернула с тропы. Сам бы я вернуться не смог.