вышестоящие инстанции до адресатов не доходили, подношения не принимались. Посовещавшись, Рябушинские, пошли на попятную, сделав крупный вклад в недавно образованный фонд «Новая жизнь», они стали менять порядки на своих предприятиях.

После чего точка невозврата была пройдена, их примеру последовали остальные фабриканты и заводчики московской губернии. Кто-то правда разорился, но их собственность была выкуплена фондом по честной цене. Другие получили банковские кредиты на льготных условиях, обеспечение которых взяла на себя та же «Новая жизнь». Правда, контроль над заёмщиками быль установлен очень жёсткий. Некоторым, наиболее предприимчивым хозяевам, были предоставлены большие целевые заказы, даны ценные советы как по-новому обустроить производство.

Дмитрий Александрович был одним из тех, кто вовремя переметнулся на правую сторону. Не сразу, но он даже уменьшил рабочий день на своей фабрике до девяти часов. Правда, ещё один час его рабочие должны были потратить на учёбу по своей специальности. Но, так им же и лучше – выше квалификационный уровень – выше заработная плата. В одном из пустующих цехов, он организовал столовую, где рабочих кормили простой, но сытной пищей. Еда была качественной, но дешёвой, практически по себестоимости.

Эти и другие его действия были замечены руководством «Новой жизни». С Болотовым, за скромный процент, поделились прибыльными «ноу-хау», как на английский манер, обозвали несколько новых технологий, суть которых он обязался держать в секрете.

Несколько больших статей в газетах сделали его весьма популярной личностью в городе. В городской Думе, уже намекали о возможной правительственной награде по линии благотворительности.

Не у всех в Москве дела шли так же гладко, как у него. Многие недовольно ворчали, но поделать ничего не могли. Верхушка местной власти была явно не на их стороне, а мелкие чиновники ничего не решали.

Господин Болотов ещё раз удовлетворённо вздохнул – всё сделано правильно. Сегодня, проходя по двору фабрики, он невольно обратил внимание, какими взглядами его провожают рабочие. Ни одного недовольного или враждебного, только благодарность и почтение. А это многое значит и дорогого стоит.

Интерлюдия 3.3

Иванов Николай Иванович в свои небольшие годы уже был достаточно известен среди столичных членов партии социалистов-революционеров. Родившись в семье чиновника, надворного советника, он блестяще окончил Тифлисскую гимназию. Затем была учёба в Петербургском университете. В 1906 году Иванов стал членом партии эсеров, вошёл в боевую дружину. В 1907 году приговорён к сроку 8 лет ссылки. В 1908 году его товарищи по членству в Северном летучем отряде Трауберга получили по десять лет каторги, но Николаю повезло. Он в этот момент гостил в Москве у своего старого университетского товарища, что позволило ему избежать ареста. Там же в Москве, он вступил в группу местных эсеров, которую курировал Сергей Николаевич. Сначала ему не понравились нововведения, которые внёс в деятельность организации новый лидер. Но, постепенно он стал его горячим сторонником. Причиной стала не только личная харизма товарища Гончарова, но и успехи партии в Москве и московской губернии.

Численность обновлённой организации в городе достигла двадцати восьми тысяч человек. Ещё двенадцать с лишним тысяч новых членов было зарегистрировано в других городах империи. В Москве партия практически перешла на легальное положение. У неё имелась своя газета, несколько типографий. Представители социалистов-революционеров были практически на всех промышленных московских предприятиях. Можно сказать, эсеры полностью контролировали рабочих города. Конкурирующие партии медленно, но планомерно выдавливались из Москвы – и уже ничего не решали.

Партия помогала своим членам и сторонникам. С работой, жильём и бытовыми проблемами. Учащимся и временно неработающим платили стипендии и оказывали материальную помощь. Кроме прав московские социалисты-революционеры имели и обязанности. Сюда входили, как членские взносы и неоплачиваемая общественная деятельность, так и обязательное участие в партийной деятельности, прохождение курсов боевой подготовки. По слухам существовала группа, где готовили боевиков, но эта информация считалась закрытой и её разглашение не приветствовалось. В организацию принимали только грамотных, начиная с шестнадцати лет. Кандидат должен был пройти специальную экспертизу у психиатра.

Жизнь у московского эсера была насыщенной. Учёба, посещение различных курсов и партийные мероприятия поглощали практически всё свободное время. Но, народ не роптал – было интересно и познавательно.

Одной из задач, поставленных руководством пред Николаем, была разработка новой политической программы. Конечно, этим занимался не он один, но чувство гордости за оказанное доверие грело душу недавнего студента. Было нелегко, приходилось постоянно сидеть в библиотеке, знакомясь с источниками. Благо немецкий и английский, Иванов знал весьма неплохо.

Отправной точкой стала программа партии социалистов-революционеров, утверждённая в декабре 1905 года.

По личному мнению Николая, там не надо было ничего менять. Однако, Сергей Николаевич имел свой взгляд на вещи. Надо сказать, огульно он ничего не критиковал, но аргументы в защиту своей точки зрения приводил веские.

Особые претензии вызывал пункт о социализации земли, отмена частной собственности на землю и уравнительное распределение её между тружениками. По словам нового лидера, в будущем ожидается рост численности городского населения, которое будет в несколько раз превышать сельское. В связи с этим, наибольшую рентабельность будет иметь крупное коллективное или частное хозяйство. В этом направление и нужно работать. «Колхозы» - так он сокращённо назвал новую форму кооперации сельских собственников. В подобное не очень-то верилось, но, однозначно, было над чем подумать.

В мягкой форме, он также предложил расширить пункт о будущем государственном устройстве России. Демократическое государство в лице парламента и органов самоуправления – цель достойная. Но, то же самое можно воплотить не только в форме республики, но и в виде конституционной монархии, где монарх будет всего лишь одним из инструментов государственного управления. Демократии это не помешает, но позволит снять неизбежно возникшие в обществе, при резкой смене формы правления, очаги напряжённости. И таких дополнений к программе, а также мелких уточнений набиралось достаточное количество. В обязанности Николая входило не только изменение первоначальных пунктов старой версии программы, но и подготовка тезисов, с последующим обсуждением их в первичных ячейках.

Иванов довольно покивал головой – гласность это хорошо, в таких вопросах нельзя отрываться от коллектива.

Интерлюдия 3.4

Сенька Козырь, один из известных московских Иванов, мрачно надирался в одиночестве каким то дрянным пойлом, купленным из под полы в одном из дешёвых трактиров на Хитровской площади.

Швах дело. Надо ноги делать!- резким движением Сенька непроизвольно сжал руку, позабыв про стакан. Тот ожидаемо раскололся, обагрив руку держащего