его со всех сторон. И всё это обнесено высоким каменным забором.

И вдруг она увидела нечто знакомое. Не может

быть! Это, должно быть галлюцинация, вызванная перенапряжением. Маргарита зажмурилась и снова открыла глаза. Мираж не исчез. Небольшая площадь с каменным алтарём на возвышении. Обитель. Ведь говорил же тогда жрец, что рано или поздно она вернётся сюда. Девушке стало неуютно. Непогода, казавшаяся минуту назад страшной и опасной, теперь представлялась ей всего лишь маленьким неудобством, примерно как небольшой дождичек на прогулке в парке. При желании в этом можно найти даже своеобразную прелесть. Но оказаться одной в окружении фанатично настроенных адептов Ордена, что может быть хуже?

Площадь пронеслась мимо. Не успела Маргарита порадоваться, как плот врезался в стену. Вид каменного алтаря настолько выбил её из колеи, что она перестала следить за направлением, и вот результат: она сама и обломки плота оказались на балконе одной из башен, встроенных в широкую каменную стену.

В окнах комнаты загорелся свет, и кто-то, держа в высоко поднятой руке факел, вышел на балкон.

– Так, так, так… Кто это тут у нас? – услышала она насмешливый голос.

Человек не казался страшным. Скорее он походил на старшего брата, увидевшего свою младшую сестрёнку, тайком от родителей вернувшуюся домой после позднего свидания.

– Ну, заходи.

Он отошёл в сторону, освобождая проход. Маргарита прошла в комнату. Оглядевшись, она обнаружила, что в комнате нет двери. Единственный выход – тот, который у неё за спиной и который незнакомец в этот момент запирал, наложив на него какое-то заклинание.

– Я знал, что рано или поздно ты появишься здесь, – заговорил незнакомец, запечатав вход.

Жестом он предложил ей сесть, налил бокал вина, а сам сел напротив неё.

– Откуда ты мог это знать? – недоверчиво спросила Маргарита. – Я и сама до последнего момента не знала, что окажусь здесь.

Незнакомец спокойно её разглядывал.

– Я знал это, – наконец соизволил он объяснить, – потому что ты здесь по моей воле.

Маргарита по-прежнему не хотела ему верить.

– И зачем тебе это было надо? – спросила она.

– Силы, которым я служу, предупредили меня, что твои способности растут очень быстро и скоро я уже не смогу одолеть тебя. А я не могу рисковать. Ведь рано или поздно ты захочешь убить меня.

Он говорил так просто и естественно, что она сразу поняла – не обманывает. Чувствуя, что ответ ей не понравится, она спросила его:

– Почему ты думаешь, что я могу захотеть убить тебя?

– Потому, что так предначертано. Каждый, кто прошёл испытание болью, будучи жертвой, возвращается сюда, чтобы убить. Так было со мной и много раз до меня. Теперь твоя очередь.

Так вот как это происходит! Тот, кто прошёл весь путь до конца, становится главой Ордена, и ничьё желание в расчёт не берётся. Как это называется? Судьба? Кто-то рождается, чтобы стать избранным, и как бы он ни сопротивлялся его предназначение так при нём и останется. Но ей не нужна такая судьба! И ей наплевать на все предначертания!

– Я не хочу тебя убивать. Я вообще не хочу никого убивать, – решительно заявила она.

Незнакомец несколько мгновений смотрел на неё, и во взгляде его были только понимание и, кажется, сочувствие. Потому что он знал.

Когда-то и он также сопротивлялся, старался идти наперекор, и только он сам знал, чего ему это стоило. Он терял друзей и несколько раз едва не погиб сам. Он верил, что поступает правильно. Глава Ордена тряхнул головой, обрывая воспоминания.

– Ладно. Оставим это, – прекратил он бесполезный разговор.

Он легко махнул рукой в сторону очага. Вспыхнул огонь. Маленькая комната полностью сложенная из камня, была, тем не менее, очень уютна. Обстановка представляла собой удачное сочетание красоты, богатства и удобства. Здесь помещалось всё: и стол, и кровать, и кресло с камином, и книжный шкаф. На столе был накрыт ужин. Не какие-нибудь остатки от вечерней трапезы, а полностью сервированный и рассчитанный на двоих. Похоже, незнакомец не врал, когда говорил, что ждал её появления.

– Для нала давай поужинаем. Тебе надо отдохнуть и успокоиться. После разберёмся, кто от кого и чего хочет.

Хозяином он оказался внимательным и предусмотрительным. Скоро Маргарита почувствовала себя совершенно свободно. Немало тому способствовало вино и тепло камина. Леон (к тому времени она уже знала его имя) шутил, рассказывал весёлые байки и, как бы между прочим, задавал вопросы. Она отвечала не лукавя и ничего не скрывая. Маргарите казалось, что ей удалось вызвать симпатию у этого на самом деле вроде бы неплохого человека. И только об одном он так и не узнал: какие именно дары получила она после первых двух испытаний. Отчего-то ей не хотелось, чтобы он знал.

– Послушай, – вдруг решилась она его попросить, – расскажи мне, как ты стал главой Ордена.

Леон вздрогнул от неожиданности и нахмурился. Ему удалось увести беседу далеко от этой темы. Эта девушка охотно слушала его байки, смеялась его шуткам. Казалось, она совсем забыла, кто перед ней и где она находится. Такое случалось и раньше. Обаяние, если он пускал его в ход, помогало ему в этом. Люди расслаблялись, раскрывались и становились доступны его чарам. И в этот раз он думал уже, что достиг успеха. Но чары сработали как-то не так. Маргарита не стала, как другие, рассказывать о своей жизни, признаваться в симпатии и тому подобное. Она спросила его о том, что было наиболее важно в его жизни, и теперь ждала ответа, глядя на него с дружеским участием и готовностью выслушать. Он не сомневался, что она не осудит, поймёт. Ей можно всё рассказать.

– Воюя с Орденом, я понял, что зло в людях неискоренимо. Единственное, что я могу сделать – контролировать по мере сил, чтобы люди творили его как можно меньше. Поэтому, убив прежнего главу, я занял его место.

– Но почему ты не запретишь хотя бы жертвоприношения?

– Я не уверен, что это будет правильно. Запретив адептам жертвоприношения, я вынужден буду карать смертью каждого, кто нарушит приказ. Никак иначе. Не умрёт один, умрёт кто-то другой. И, знаешь, я понял, что жертвоприношение – не обязательно зло. Ведь что касается жертв, то все они молоды и потому чисты. Но если бы у них была возможность повзрослеть, далеко не все из них остались бы таковыми. Однажды, ещё в период войны, я спас одного парня от жертвоприношения. Он был из бедной семьи и не мог найти работу, и потому, чтоб прокормить мать и сестру, отправился воровать. Недавно его казнили за убийство. Или девушка, которая