Юлия молчала.

– Спокойно, спокойно… – Антон тяжело дышал, по вискам стекал горячий пот. – Значит, Руслан, или Учитель, не знаю, кем он там был для тебя…

– НИКЕМ!

– Ладно, никем… Он тебе сообщил, что его сестру зовут Юлия. С какой целью?

– Откупиться хотел. Торговался, сука! Когда я его прихватил и он пришел в себя, сразу заскулил – у него сестра в Жашкове, богатая, она за него сколько хочешь заплатит. Объяснил, где живет, телефон надиктовал…

– Ты звонил?

– Нет!

– Еще раз, Олег, – ты звонил по этому номеру?

– Не я – Оксана!

– Она была с тобой? Там, в доме?

– Нет, в гостинице. Я не хотел, чтобы она… Но как я мог ей отказать в праве увидеть эту тварь на ее месте?

– А она зачем звонила?

Олег не спешил с ответом. Но ствол ружья медленно-медленно, всего на пару сантиметров, опустился вниз.

– А теперь послушай меня, Олег Родионов. – Сахновский старался говорить короткими, емкими, убедительными фразами. – Мы приехали сюда только для того, чтобы поговорить. С тобой и с Оксаной. Для женщины, которую ты поставил на колени, этот разговор крайне важен. Нам нужны ответы всего на несколько вопросов. После этого мы уедем – и я клянусь тебе, что больше никто – слышишь, никто! – ни тебя, ни Оксану не потревожит. Следствие закончено, дело вот-вот будет закрыто, жизнь пойдет своим чередом, и у вас все будет хорошо. Ты напрасно испугался нас, Олег, слышишь?

– Было бы кого! – Почему-то слово «испугался» подействовало на него сильнее всего. – Так ты точно не из ментовки?

– Будь я ментом, я бы уж точно был здесь не один.

Олег опустил ружье.

Юлия глубоко вздохнула, но не смогла подняться – просто осела на пол, упираясь в него обеими руками.

Антон не успел расслабиться: в уши внезапно ударил отчаянный вопль:

– ОЛЕ-Е-ЕГ!!! НЕ-Е-ЕТ! НЕ ТРОНЬТЕ ЕГО!

А в следующее мгновение кто-то с разбегу прыгнул ему на спину и из-за плеча вцепился в руку, сжимавшую пистолет.

Сахновский рванулся, пытаясь освободиться, еще не соображая, что происходит. Палец, лежавший на спуске, дернулся.

«Черт, предохранитель!» – успел подумать Антон, и тут же грохнул выстрел.

Над ухом завизжали.

Олег Родионов глухо охнул, попятился, прислонился к стене, а затем медленно сполз вниз.

На лице у него так и осталось изумленное выражение, а на камуфляжной фуфайке тем временем расплывалось темно-багровое пятно.

Даже ребенок не промахнулся бы с такого расстояния.

Антон разжал ладонь – «макаров» с грохотом упал на пол.

– ЗАМОЛЧИ, ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ! – бешено рявкнул он.

Мгновенно стало совершенно тихо.

С улицы доносилось птичье пение. Раненый негромко постанывал на полу.

Ну вот – приехали.

– Спокойно, – наконец выдавил из себя Антон, обращаясь скорее к себе, чем к тем, кто находился в комнате. И повернулся, чтобы взглянуть на виновницу того, что случилось. Невысокая хрупкая девушка в шортах и коротенькой майке, не скрывающей довольно развитые для такой худощавой особы формы.

Оксана бессильно уронила руки и отступила на несколько шагов, еще не вполне осознав, что произошло, а затем бросилась к Олегу.

Сахновский остановил ее, схватив за руку. Девушка рванулась, но Антон держал крепко.

– Убил! ТЫ ЕГО УБИЛ! – яростно выкрикнула она.

– Тише! – рыкнул Антон. – Не суетись!

Девушка извивалась, пытаясь освободиться, и удерживать ее с каждой секундой становилось все труднее. Но тут подоспела помощь – Юлия собралась с силами, метнулась к Антону, обхватила девушку – и руки Сахновского наконец-то освободились.

Сил у Юлии было меньше, зато действовала она куда решительнее и жестче: развернула ее лицом к себе и одну за другой влепила несколько пощечин подряд. При этом голова Оксаны болталась, как у тряпичной куклы.

– Довольно! – скомандовал Антон.

– Пожалуйста, хватит! – неожиданно жалобно попросила и девушка. Это подействовало: Юлия обняла ее и крепко прижала к себе.

– Прости… Прости, девочка… Я не хотела…

– Все в порядке… Я уже… Вы – Юлия… У вас есть право… – Внезапно Оксана уткнулась лицом в грудь женщины и разрыдалась.

– Какое право, о чем ты… Ох, бедная малышка, как же тебе досталось…

– Может, мы к этому вернемся попозже? – Сахновский окончательно опомнился. – У нас раненый. Надо быстро принимать меры.

Юлия разжала объятия. На Антона смотрели две пары испуганных женских глаз.

– Я не хотела… – пробормотала Оксана. – Просто увидела вас… в окне… Вы целились в Олега…

– Да никто не хотел. Это у меня рука дрогнула. – Антон прикусил губу. – Ты разве не слышала, о чем шла речь? Ты что на улице делала?

– Шины прокалывала, – потупилась Оксана.

– Какие еще шины?

– Ваши.

Антон и Юлия переглянулись.

– Зачем?

– Олег сказал. Я вылезла через окно – у меня получается тихо-тихо… Чтобы вы за нами не погнались…

– Вы, значит, собирались удрать. И далеко?

Оксана пожала плечами:

– Не знаю… Вы же нас нашли…

– Большей глупости в жизни не слышал, – раздраженно заявил Сахновский. – А дураков я на своем веку навидался. Ладно, с содержимым ваших голов будем разбираться потом, а сейчас мне надо осмотреть парня.

Приблизившись к Олегу, он присел на корточки и осторожно убрал окровавленную руку, которой тот зажимал входное отверстие раны. Затем взглянул парню в лицо:

– Боль чувствуешь?

– Терпимо.

– Молодец. Только не изображай героя, сейчас не требуется. Осторожно повернуться на бок сможешь?

Помогая парню, Антон уложил его на правый бок, заглянул за спину.

– Паршиво…

– Что? – простонал Олег, тяжело дыша.

– Выходного отверстия нет. Пуля засела где-то под диафрагмой.

– Что это значит? – спросила Юлия, машинально прижимая к себе Оксану.

– Что вообще означает любое полостное ранение? – раздраженно буркнул Антон. – Извлекать пулю здесь – есть риск массивного кровотечения. Везти в больницу не на чем – колеса проколоты.

– Там, за домом, «Нива»… – выдавил Олег.

– И куда нам на этой твоей «Ниве» податься? У медиков закон: огнестрельная рана – врач обязан сообщить органам. Придется объясняться, что здесь произошло. А главное – почему. Кому-нибудь нравится такая перспектива?