на беспортошную шпану, решила, что буду за хорошую работу выдавать ткань для штанов и сарафанов для девчонок. А чтобы мамки не зажали материю на портки для супругов, буду проверять. Кроме присмотра за стариками, у меня есть ещё планы на сбор трав и прочих дикоросов для моих снадобий. Хорошо бы с отцом Василием договориться об организации церковно-приходской школы у нас в поместье. Такая школа есть в волости, в Вестинках, при храме.

Понятно, что отцу Василию все школьные занятия не потянуть, но он может этот вопрос поднять в церковной епархии. Возможно, из ближайшего мужского монастыря монахи согласятся на такое послушание? Разумеется, грамотный монах, который знает что-то ещё, кроме жития святых. До земских школ ещё почти полвека ждать, так что государство пока в этом вопросе мне не помощник.

Организацию пионеротрядов я решила поручить Вере и ее дружку Семке. Они и сами пока недалеко ушли от ребятни и хорошо знают их, кто на что способен, кто бойкий, кто робкий. Вот пусть соберут мне ребятишек, я толкану организационную речь…

Для проверки действия чудесного порошка я вначале решила испробовать его на наших дворовых кабыздозах. Для начала их обработали настоем из порошка, затем тщательно облили водой. В конурах все подстилки обсыпали порошком. Дворовые людишки только головами качали — и для чего такая напасть? Сроду никто собак не мыл! Дурит хозяйка!

Но когда я поехала в деревни… Вначале я планировала просто раздать порошок хозяйкам, пусть обрабатывают. Но Верка, бессменно сопровождающая меня в моих вояжах, тихо прошипела мне на ухо:

— Катерина Сергеевна! Ведь выбросят, вот ей-Богу, выбросят! Постращаются али лень будет!

Пришлось ходить по хатам самой, вместе с Верой и рассыпать порошок по углам. Убила на это занятие неделю. Но если вначале хозяйки встречали настороженно и даже пытались защищать свои клоповники, то к концу акции встречали даже с нетерпением. Поскольку первые "осчастливленные" хозяйки похвастались удобством жизни без насекомых.

Гораздо более сложно прошел процесс лечения гельминтоза у детей. Собрать всех баб с ребятишками мне удалось во дворе имения, правда, только с ближней деревни, в дальнюю потом ездила сама. Отвар был горький, ребятишки пили его неохотно, кривились, маленькие плакали и норовили выплюнуть. Скрашивала это дело лишь ложка засахаренного третьегодичного варенья, горшок с которым обнаружила Глафира в дальнем погребе при ревизии. Малыши, получив свою порцию, открывали ротишки повторно, надеясь получить ещё сладкого.

Бабы пили сами, под моим строгим взглядом, но тоже были не прочь закусить вареньем. Но что началось к вечеру! Бабы примчались в усадьбу, с криками и потрясая каким-то дрекольем. Орали, что хозяйка ведьма и решила уморить и детишек и их самих, что навела порчу, потому как из них всех лезут червяки и все боятся отойти далеко от отхожего места.

Пришлось рявкнуть командирским, дедушкиным голосом, и поинтересоваться у дур, а зачем бы мне это надо? И как они не побоялись прибежать, ведь нет отхожих мест по дороге? Бабы смутились и заткнулись на время. Пришлось прочитать им короткую лекцию по паразитологии и объяснить, что никто не умрет. А ребятишки будут только лучше есть и не будут такими бледными.

А ещё мне подумалось, что всех баб, приходящих отрабатывать барщину, буду по очереди отправлять работать на кухни. У нас там дело с гигиеной поставлено жёстко, ещё Пелагея Степановна всех приучила, а я и вовсе гайки закрутила на эту тему. Ну, боюсь я кишечных инфекций до дрожи! Тем более, впереди лето, самый сезон для них. А так, может, и деревенские хозяйки попривыкнут к гигиене. Мне потом меньше хлопот.

С суровыми мушшинами было проще — они уже знали, к чему готовиться и, хоть и не радовались процедуре, но молча глотали снадобье. Да и больных среди них оказалось только половина.

Узнав о моей лечебно-профилактической деятельности, Наденька Заварзина пришла в восторг, и, как социально обеспокоенная хозяйка, решила, что ей тоже необходимо провести такие же работы в своем поместье. Я хотела было, из добрых чувств и побуждений, дать ей необходимое просто так, даром, но Заварзины воспротивились и приобрели у меня все за наличные деньги. Правда, я и цену не заламывала.

Потом проехалась вместе с Надей и Андреем по их деревенькам, показала, как применять препараты. Понемногу и Андрей Петрович привыкал ко мне, уже не смотрел так мрачно-недоверчиво, мог даже не только разговаривать о делах, но и поддержать светский разговор, однажды решился на лёгкий комплимент мне. Будем считать это хорошим знаком.

Наденька, по секрету, рассказала мне о причине такой мрачности и недоверия к женщинам своего брата. Оказывается, во время службы, Андрей был страстно влюблен в одну девицу, дочь генерала, под началом которого он служил. Генерал Андрею благоволил, перспективы у молодого человека на военном поприще были прекрасные, его даже сам император отметил своим вниманием. Ухаживание за девицей шло успешно, она тоже, казалось, симпатизировала нашему офицеру. Дело шло к предложению руки и сердца. Но тут случилась беда — умер их отец, а следом и мать. Самой Наденьке тогда было всего десять лет.

Пришлось Заварзину выходить в отставку и ехать в родное поместье. Будущая невеста, узнав об этом, ехать в сельскую глушь, от блестящего петербургского общества, не захотела и помолвка не состоялась. С тех пор Андрей Петрович так и смотрит на женщин, предполагая, что они могут предать в любой сложный момент. История, конечна, не нова, но для каждого пострадавшего в ней, весьма болезненна и поучительна.

Вскоре с визитом, как бы пастве, прибыл отец Василий. Я уже говорила, что у нашего священника агентурная работа поставлена на ять, и он знал обо всех событиях в поместьях нашей волости. Выслушав рассказ о моей "ведьмовской" деятельности, покачал головой.

— Дремуч наш народишко, дочь моя! Любое новшество, даже и с пользой для них же, воспринимают в штыки и как дьявольский промысел. Не понимая того, что этими своими глупыми выходками сами взращивают в своей душе дьявольские семена! Вы, Катерина Сергеевна, делаете всё верно, что заботитесь о здоровье своих людей! Жаль, что таких хозяев в нашей округе немного. Надежда Петровна, светлая душа, тоже рвется всем помочь. Вербицкие ещё к своим людям хорошо относятся, Стишанины, пожалуй. Вот и все. Остальные не то, чтобы свой народ пролечить, не захотят и