Задачей снайперской группы на этом этапе было уходить по маршруту, но уходить с шумом, отвлекая на себя возможных преследователей. В случае, если преследование будет слишком плотным, — должна подключиться группа контроля в городе или «дружественные партизаны» в лесу. Но, несмотря на задачу «пошуметь», ждать приезда явно опаздывающего подкрепления к охране комендатуры никто не собирался — уход пешком по чужому городу дело небыстрое, да и патрулей по дороге встретиться должно немало.

Так и случилось. Еще перебираясь в соседний подвал, бойцы группы услышали сзади сдвоенный хлопок растяжки и суматошную стрельбу немцев, которые пытались нащупать огнем русского диверсанта, бросившего гранаты. Так, под канонаду, снайперы с прикрывающим их пулеметчиком пролетели ближайшие два двора. Выскочили на улицу, срубили растерянно вертящий головами на перекрестке патруль и, слыша вместо стрельбы завывание насилуемых автомобильных моторов, побежали к очередной, заранее намеченной руине. Кто-то трижды пальнул в сторону группы из пистолета, скрываясь в глубокой подворотне, но не попал. Однако и сам остался в безнаказанности — диверсантам некогда было даже швырнуть туда, в провал арки, гранату. Они почти успели…

Гауптман Эммере, отправленный охранять госпиталь, поскольку «по достоверным данным, сегодня русские не будут проявлять какой-либо иной активности в городе», катастрофически опоздал к комендатуре. Заглянув в запыленный и задымленный холл, офицер присвистнул при виде рухнувшей лестницы, оглядел с трудом выбирающихся из караулки уцелевших охранников и выскочил на улицу. Остановленный им раненый унтер сообщил, что русские диверсанты забросали гранатами его взвод и отошли дворами «вон в ту сторону». Эммере решил, что получил шанс прекратить череду неудач, преследующую его род со времени потери приставки «фон» перед фамилией. Он отдал команду, и его неполная из-за отправки одного взвода к ложным партизанам рота колонной рванула вдогонку. Эммере не был новоиспеченным желторотым лейтенантом, потому ехал во второй от головы колонны машине, и это был не какой-нибудь «Опель-Капитан», а бронеавтомобиль «Бюссинг-НАГ». Поэтому беглецов заметил не он, а солдаты в головном грузовике. Они увидели (или решили, что увидели) спины вражеских солдат, скрывающихся в руинах двухэтажного дома. Обстреляли (безрезультатно) преследуемых и шустро посыпались из кузова.

— Что там? — спросил Эммере ехавшего в кабине передовой машины фельдфебеля.

— Видели движение, кто-то забежал в здание.

— Первый взвод — вперед, не давайте закрепиться, второй — налево, по переулку — в обход!

Снайперская пуля, прилетевшая совсем из другого дома, на другой стороне улицы, прервала карьеру гауптмана Эммерса, участника боев на Вестерплатте, триумфатора Парижа, участника походов в Судеты и Вену. Стоявший напротив фельдфебель успел осознать непоправимость происходящего, но уйти от второй пули Игрока уже не успел бы и человек с гораздо более быстрой реакцией. Два пистолет-пулемета хлестнули длинными очередями по скопившимся у кирпичной стены немцам. Со ста метров рассеяние у МП-38 было немалым, но все же это был расстрел.

В головах уцелевших немедленно зародилась мысль об ошибке — русские забежали в другой дом! Дальше каждый действовал в меру характера и полученного приказа — те, кто успел его получить. Часть бойцов расстреливаемого первого взвода попыталась укрыться в том доме, который только что собирались штурмовать. Часть — побежала к источнику угрозы, стремясь укрыться в мертвом пространстве. Часть второго взвода умчалась в глубь ведущего налево переулка, часть — развернулась и побежала по тому же переулку направо.

Первых встретил пулеметный огонь в упор. ТриДэ занял позицию в глубине дома, но что такое 15 метров «глубины» для пуль калибра 7,92 миллиметра? Очереди пробивали прячущихся навылет… Вторые, вдобавок к пулям, летящим в лоб, получили все прелести беглого снайперского огня в спину. Тихая до сего дня улочка превращалась в филиал мясокомбината. Но — два взвода против шестерых это много. Сто метров — не та дистанция, на которой можно остановить три десятка атакующих из трех-четырех стволов, с учетом необходимости продолжать отстреливать офицеров и пулеметчиков. Вот кто-то, прикрываясь где машинами, где телами сослуживцев, прорвался в командирский броневик, и очередь крупнокалиберного пулемета хлестнула по окнам дома, откуда прилетели первые пули. Кто-то прорвался сквозь завесу пулеметного огня и бросился вправо-влево от входа. Кто-то добежал «стометровку смерти» и, стимулируемый пулями снайперов в спину, рванул в дом. Один из немцев зашвырнул гранату в окошко, плюющееся короткими очередями МП-38, и тут же упал с двумя новыми дырками в каске…

Скоротечный бой, полторы минуты — и тихий, неприметный перекресток густо покрыт телами. Затор из машин. Крики, стоны, огонь на расплав ствола во все стороны сразу. Какими бы ни были подготовка и дисциплина солдат, но такое количество смертей за столь малое время способны выбить из колеи почти любого. Не попавшие в огневой мешок немцы откатились под прикрытие своих машин и растерянно переглядывались, высматривая командиров. Бой свелся к борьбе немногих прорвавшихся сквозь огненную завесу немцев с малочисленными гарнизонами двух домов. И где-то бежали в обход два отделения второго взвода…

Услышав крик ТриДэ «Атас!», Батя развернулся ко входу в комнату, перебрасывая переводчик огня на автоматическую стрельбу. И почти сразу нажал на спусковой крючок, реагируя на мелькнувшую тень. Тремя короткими очередями расстреляв остатки магазина и двоих прорвавшихся через огонь ТриДэ немцев, он опустил глаза вниз, перезаряжая оружие. В этот момент прилетевшая из коридора пуля немецкого карабина пробила приклад и на излете застряла между ребрами охотника. Брошенная Киллом граната прекратила стрельбу, и оба снайпера побежали к выходу. ТриДэ пристегнул к пулемету третью из пяти имевшихся в начале боя патронных коробок и тоже побежал к выходу из здания. Бойцы планировали отойти метров на пятьдесят вдоль улицы и перескочить ее, соединившись с Алексом, Игроком и Быком.

Очередь с внезапно ожившего броневика запорошила кирпичной крошкой глаза Алекса. Пулеметчик был почти сразу застрелен Игроком, но, пока лейтенант протирал глаза, в комнату через подоконник влетела «картофелемялка». Хоть эти гранаты и отличались длительным временем горения запала, но и разброс в этом самом времени тоже был впечатляющий. Правильно определив причину звука, но не имея возможности рассмотреть источник угрозы на предмет «выбросить обратно», Алекс по памяти бросился к ближайшему дверному проему. На его беду, в этой гранате запал догорел быстро. Взрыв выбросил офицера из комнаты на лестничную клетку. Там его, с посеченной мелкими осколками спиной и серьезной контузией, и подобрал спустившийся сверху Игрок.

— Надо уходить, по маршруту. Наших по дороге подхватим, — произнес снайпер, спустив бессознательного командира вниз, к прикрывающему их бойцу разведвзвода.

— Надо. И быстро — часть этих серых в обход побежали, вправо и влево, сам видел.

— Вот же… гадство, а?

— Уводи командира!

— А ты?!

— А я — прикрытие! Вот и прикрою! Не теряй времени, уходи! Только пару гранат оставь, дверь заминирую, если успею.