– И ближайшей к нам галактикой оказалась вот эта вот, – Яг показал на голосфере размытое пятно у себя под ногами. – Отсюда до неё где-то пятьсот тысяч световых лет. Я идентифицировал её как CGC 1008; у неё есть несколько уникальных особенностей.

– Хорошо, – сказал Кейт сухо, – мы в полумиллионе световых лет от CGC 1008. Теперь скажите нам, далёким от астрофизики, каково расстояние от CGC 1008 до Млечного Пути?

Звуки Яговой речи стали тише и глуше.

– Мы в шести миллиардах световых лет от дома, – произнёс автопереводчик.

– Шесть… миллиардов? – повторил Тор, оборачиваясь к Ягу.

Яг пожал верхней парой плеч.

– Точно так, – сказал он всё ещё глухим голосом.

– Это… поразительно, – сказал Кейт.

Яг снова пожал верхними плечами.

– Шесть миллиардов световых лет. В шестьдесят тысяч раз больше диаметра Млечного Пути. В двести семьдесят раз больше расстояния от Млечного Пути до Туманности Андромеды. – Он посмотрел на Кейта. – В терминах, понятных вам, далёким от астрофизики, – чёртова прорва световых лет.

– Млечный Путь виден отсюда? – спросил Кейт.

Яг развёл руками.

– О да, – сказал он по-прежнему глухо. – Отлично виден. Центральный компьютер, увеличить сектор сто двенадцать.

Вокруг участка голосферы появилась рамка. Яг встал со своего места и подошёл к изображению. Некоторое время он всматривался в него, ища ориентиры.

– Вот, – сказал он, указывая пальцем. – Вот это он. А вот тут, рядом с ним, – Туманность Андромеды. А вот это M33, третий по величине участник Местной системы.

Огни Ромбуса сложились в узор замешательства.

– Тысяча извинений, но это не может быть правдой, уважаемый Яг. Это не спиральные галактики. Они больше похожи на диски.

– Я не ошибся, – ответил Яг. – Это Млечный Путь. Поскольку мы в шести миллиардах световых лет от него, мы его видим таким, каким он был шесть миллиардов лет назад.

– Вы уверены? – спросил Кейт.

– Абсолютно. После того как пульсары подсказали мне, куда смотреть, стало довольно легко определить, которая галактика Млечный Путь, а которая – Туманность Андромеды. Магеллановы Облака слишком молоды, так что их свет ещё сюда не добрался, но шаровые скопления состоят почти исключительно из очень старых звёзд первого поколения, и я опознал несколько специфических шаровых скоплений и в Млечном Пути, и в Туманности Андромеды. Да, я уверен – этот простой диск и есть наша родная галактика.

– Но у Млечного Пути спиральные рукава, – сказала Лианна.

Яг обернулся к ней.

– Да, вне всякого сомнения, сегодня у Млечного Пути есть спиральные рукава. И точно так же, вне всякого сомнения, как вы сами можете видеть, шесть миллиардов лет назад у него спиральных рукавов не было.

– Как это может быть? – спросил Тор.

– Это, – сказал Яг, – неприятный вопрос. Признаю, я считал, что, даже будучи вдвое моложе, чем сейчас, Млечный Путь уже имел спиральные рукава.

– Ну хорошо, – сказал Кейт. – Значит, спиральные рукава появились где-то в этом промежутке.

– Нет, это нехорошо, – ответил Яг; в звуки его родной речи начала возвращаться всегдашняя сварливость. – На самом деле в этом никогда не было смысла. У нас никогда не было хорошей модели формирования спиральных рукавов галактик. Большинство моделей строятся на дифференциальном вращении – на том факте, что звёзды поблизости от ядра галактики делают вокруг него несколько оборотов за то время, как периферия завершает один. Но любой рукав, возникший по этой причине, будет сугубо временным явлением, существующим в течение от силы миллиарда лет. О, мы бы видели, что некоторые галактики спиральные, но не так, чтобы спиральными были три из каждых четырёх. Эллиптических галактик должно быть много больше, чем спиральных, но это не так.

– Очевидно, в теориях где-то ошибка, – сказал Кейт.

Яг пожал верхними плечами.

– В самом деле. Мы, недалёкие от астрофизики, столетиями возились с так называемой «моделью волн уплотнения», чтобы объяснить обилие спиральных галактик. Она постулирует спиралевидные возмущения, распространяющиеся в веществе галактического диска, которые увлекают за собой звёзды или даже способствуют их образованию – одновременно вращаясь. Но эта теория никогда не была удовлетворительной. Во-первых, она не могла объяснить многообразия спиральных форм, а во-вторых, непонятны были причины, по которым эти воображаемые волны уплотнения могли бы возникать. В качестве причины предлагались взрывы сверхновых, но сверхновые с равной вероятностью могут и породить долгоживущие возмущения, и погасить влияние друг друга. – Он помолчал. – У нас были и другие проблемы с моделью формирования галактик. Ещё в тысяча девятьсот девяносто пятом году земные астрономы обнаружили, что далёкие галактики, наблюдаемый возраст которых впятеро меньше текущего возраста Вселенной, вращаются со скоростями, сравнимыми со скоростью вращения Млечного Пути, тогда как, согласно теории, в те времена они должны были вращаться вдвое медленнее.

Кейт задумался на секунду.

– Но если то, что мы видим, – правда, то спиральные галактики должны как-то сформироваться из простых дисков, так ведь?

Снова пожатие верхних плеч.

– Надо полагать. Землянин Эдвин Хаббл считал, что каждая галактика рождается как простое сферическое скопление звёзд, под влиянием вращения расплющивается в диск, а потом формирует спиральные рукава, которые со временем расходятся всё дальше и дальше друг от друга. Но, хотя теперь у нас есть свидетельства того, что похожая эволюция действительно имеет место, – он махнул рукой в сторону телескопического изображения, – мы по-прежнему не знаем, почему эта эволюция происходит и почему спиральные структуры сохраняются надолго.

– Но вы говорили, что две трети всех больших галактик спиральные, – сказала Лианна.

– Нууу, – сказал Яг; ФАНТОМ перевел его шипящий взрык как растянутую гласную, – на самом деле мы не так много знаем о соотношении эллиптических и неэллиптических галактик во Вселенной в целом. Очень сложно различить структуру объекта с расстояния в миллиарды световых лет. В ближайших окрестностях мы видим, что спиральных галактик много больше, чем эллиптических, и что спиральные состоят преимущественно из молодых голубых звёзд, тогда как эллиптические – по большей части из старых красных. И поэтому мы предполагаем, что всякая сверхдалёкая галактика, что излучает много голубого света (с поправкой на красное смещение, разумеется), – спиральная, а та, что больше излучает в красном диапазоне, – эллиптическая, но мы не можем утверждать этого наверняка.

– В это невозможно поверить, – сказала Лианна, глядя на изображение. – То есть так она выглядела шесть миллиардов лет назад, когда ни одной из планет Содружества ещё не возникло? А там есть… как по-вашему, существует ли там сейчас какая-нибудь жизнь?

– Ну «сейчас» – по-прежнему «сейчас», разумеется, – заметил Яг. – Но если вы имеете в виду, существовала ли жизнь в Млечном Пути, когда этот свет отправился в путешествие, то мой ответ – нет. Ядра галактик очень радиоактивны – даже больше, чем