тобой. С другими не могу себе этой ебучей роскоши позволить, мой сладкий цветочек, — слегка приподняв голову, самодовольно даже в такой ситуации, заявил Дамиан.

Элис, любуясь своим прелестным психом, похотливо улыбнулась.

— Тогда, может, уже выебешь меня в конце-то концов, а то я твои карандаши вставлять начну.

Парень хохотнул. И резким рывком подхватил ее на руки. Та аж охнула от удивления. Донеся до дивана, бросил ее туда. Девушка, по инерции отпружинив, подпрыгнула и схватилась за спинку. С еще большей похотью уставилась на мужа. Дамиан, нависая над ней, задрал голову и, ухмыляясь, стянул с себя отвратительный галстук. И только собирался сказать что-то, как телефон Элис, что остался в плаще, резко зазвонил.

— Наверно, мать потеряла, — выдохнула она.

— Пусть звонит. Ее дела подождут, — произнес парень и начал расстёгивать пуговицы на рубашке. Элис впилась в него жадным взглядом. Телефон замолк, и оба на автомате улыбнулись, покосившись на плащ. И только успели начать то, на чем остановились, аппарат снова отчаянно завопил. Девушка недовольно поморщилась и, подтянув штаны, направилась к вешалке. Дамиан, встав сзади, не желая угомониться, принялся целовать шею жены и ласкать ее тело, отчего Элис блаженно, не моргая, уставилась перед собой, приняв вызов.

— Слушаю, — выдохнула она.

— Почему ты трубку не берешь? Дерек… бедный мальчик. Мы в центральной больнице, приезжай срочно. Врач сказал, что у него отравление. Господи. Меня сейчас удар хватит, — гневно и отчаянно заговорила Урсула.

Элис аж с первых секунд не узнала ее голос. А после застыла от испуга.

— Что с Дереком? — выдохнул Дамиан сзади, приведя ее в чувства.

Элис содрогнулась всем телом.

— Отравление. Скорей. Поехали в центральную больницу.

Оба лихорадочно оделись и ломанулись к выходу. Пока ехали в джипе Дамиана, не проронили ни слова. Настолько погрузились в мысли, что было не до разговоров.

— Что с ним? Где он? С ним все в порядке? — вбежав в приемный покой, на ходу выпалила Элис поднявшейся на ноги посеревшей Урсуле. Разводы туши под глазами матери и смятые волосы говорили красноречивее любых слов. Она поджала губы и опустила взгляд.

— Мы только сели обедать. Он едва успел съесть пару вилочек салата. Побледнел весь… Всю дорогу рвало. Я уже боялась, что не успею до больницы. Хорошо, она недалеко… Бедный, — Урсула на секунду смолкла, когда там появился взъерошенный Дамиан с криво застегнутой рубашкой. Он еще парковал машину, высадив жену, поэтому прибежал позже.

— Как он?

— Ему сделали промывание желудка. Сейчас спит. Сказали не беспокоить.

Джексон прерывисто облегченно выдохнул и всем телом расслабился. А вот Элис продолжала стоять бледная и трястись.

— Хорошо, что пронесло, — сказал парень и шумно сел на диван.

И тут у Элис ручьем потекли слезы. А вслед за ней, сдерживавшаяся до сих пор, заплакала и Урсула. Увидев это, Дамиан улыбнулся:

— Да ну что вы, в самом деле. Отоспится и вечером же голышом по дому носиться с воплями начнет.

— Когда это он так делал? — успокоившись, удивилась Элис.

— А, да мы как-то в аборигенов играли. Бегали по дому голые и во дворе на барбекюшнице зефир обжаривали, — парень хохотнул.

Урсула прочистила горло, чтобы зять не наговорил еще чего-нибудь лишнего, но того уже было не остановить.

— Сосед, когда без предупреждения с сувениром вышел, уронил его. Фарфоровая ваза разбилась вдребезги. Ох, мелкий тогда смеялся. А сосед давай живо все кусочки собирать. Разговаривая со мной, глаз от земли оторвать не мог. И сам красный. Я даже не знал, что можно краснеть до такой степени.

— Засветил, значит, все, что можно, — недовольно буркнула Элис, неловко покосившись на мать.

Та упорно делала вид, что занята поправкой воротника.

— А чего мне стесняться. У меня там дай бог такого всем и каждому.

Неожиданно в приемной появился медбрат, так что девушка даже смутиться не успела.

— Мальчик проснулся. Можете пройти к нему в палату.

Все быстро пошли к ребенку.

— Живот уже не бо… — начал было Дерек, но тут же радостно выпучил глаза, увидев Дамиана, — Папа!

— Узнал, что ты заболел, вот и быстро примчался, — отшутился тот.

Сын радостно хихикнул.

— Даже рубашку, как дурак, застегнул, — заметил мелкий.

Дамиан улыбнулся и начал быстро перестегиваться.

— У тебя цепкий взгляд, прямо как у мамы.

— М-гм. Что ты мне привез? Ты обещал мне подарок, — сверкая глазками, пропищал мальчишка.

— А. Я их в офисе забыл.

— Какие еще подарки? — не выдержав, всплеснула руками Урсула, — Что за гадость ты съел, что чуть не умер? Разве можно пихать в рот что попало? Тебе уже не годик, в конце-то концов. Должен понимать, что следить за собой должен ты сам, а не кто-то еще. Думаешь, в следующий раз снова пронесет? Не будь таким глупым. Ведь…

— Хватит, — резко и холодно отрезал Дамиан.

Дерек не выдержал и, прикрыв лицо ручками, заплакал. Элис поспешила к нему. Обняла и, целуя в макушку, начала успокаивать. Дамиан же серьезно и пронзительно взглянул на Урсулу.

— Выйдем поговорить, — сухо сказал он.

Женщина удивилась, занервничала и ощетинилась. Но послушно вышла вслед за зятем.

— Ты ведь понимаешь, что все это могло закончиться гораздо хуже. Мальчик мог… ужас. Меня трясет до сих пор. Я так испугалась. И зла на его беспечность. Разве можно так? Это же совсем, — начала Урсула.

Дамиан не выдержал и перебил ее.

— Вы сами себя слышите?

— В смысле? — растеряв весь пыл из-за пронзительного и раздраженного взгляда Джексона, выдохнула женщина.

— Как вы думаете, что сейчас чувствует он?

— …

— Да он испугался больше нас всех вместе взятых. И, увидев нас после пережитого, первое, что он слышит — ваша ругань.

Урсула застыла, широко раскрыв глаза.

— Вы дороги нам, и мы вас уважаем. Но, если я простил вам Элис, то Дерека я вам не прощу. Поэтому держите свои эмоции под контролем и не уродуйте психику моего сына, вам ясно? Ему всего-то три года, что в этом возрасте вообще можно понимать?

— Я… мне жаль, — поморщившись, еле слышно сказала женщина.

Раньше она не слышала подобных слов в свой адрес. Оттого, можно сказать, была оглушена столь банальной трескучей правдой.

— Конечно. Вы же любите его. Я чувствую, что этот засранец заставит нас еще сто тысяч раз понервничать. Но я не хочу, чтобы он вырос с мыслью, что его не любят. Что он мешает и портит всем жизнь. Вам ясно?

Урсула кивнула, не сумев выдавить и слова. Дамиан вяло улыбнулся и зашел обратно в палату.

— Ну и что ты там съел втихаря, сын, какашки единорога, что ли? — послышался задорный голос Дамиана уже за