меня в жизни так ни на кого не стоял и ни на кого не встанет. И более того — ох… Я не просто обожаю трахать тебя. Я обожаю быть с тобой. Потому, что только с тобой я — это я. Мга-а. Ты делаешь… делаешь меня счастливым, потому что с тобой я чувствую себя не просто уютно, но еще и свободно. А-ах. Поэтому я хочу от тебя детей. Похожих на нас с тобой. Таких же охуенных. Кха-а.

В конце пробирающей речи, перемешанной со стонами, Элис хохотнула и перевернула их, поменявшись местами. Опершись на живот мужа, начала двигать бедрами, глядя ему в глаза, в процессе речи постанывая вместе с ним.

— А-ах, я тебе скажу по другому-у, — она нежно, но лукаво улыбнулась сквозь удовольствие, — Ты самый сумасшедший. А-ах. Настолько смелый, что иногда это напоминает безрассудство — ох… Ты настолько непробиваемый, что… м-м, меня в жизни, наверное, ничего больше не испугает. О-ох. Ты такой похуист, наглец и по-ох… абщик, что я возбуждаюсь от… о-ох одного лишь слова, взгляда или движения. Ах. И знаешь что, мой охуенный мо-охнатый шмель? — улыбнулась Элис так ласково и нежно, — Погрузи в меня свое жало до основания и кончи в меня. А-ах. Чтоб я чувствовала, как внутри меня начинает зарождаться начало новой жизни. А-ах.

— Ох, ты, — улыбнулся Дамиан и вновь перевернул их, — Тебе надо было не в бутике, ха-а, работать, а книжки писать. А-ах.

И, не дав ей сказать ни слова, страстно толкнулся в нее до основания.

— Ах, теперь м-мх… пора горячо, ох, делать еще одного, ох… горячего малыша… или малышку… ах!

Сквозь вздохи Элис весело улыбнулась. И Дамиан задвигал тазом так, словно пытался дотрахаться девушке до самого сердца. Та, не выдержав, запрокинула голову и начала извиваться. Вцепившись мужу в предплечья до синяков. Тот, рыча и кряхтя, двигал тазом, шлепаясь о любимые бедра. Облизывал взглядом переполненное наслаждением лицо. Член скользил внутри горячо и быстро. Входил, принося Элис одно блаженство. Такой горячий и твердый. Родной и любимый.

И эти горячие вздохи, что доносились до уха… Месяц… Целый месяц девушка не ощущала его.

Казалось бы, так мало, но…

Для них это было целой вечностью.

— Я так скуча-ахл, — прорычал Дамиан и от души толкнулся.

Мышцы влагалища сжались.

Член запульсировал внутри и замер.

По телу прокатилась судорога. А после все блаженно потянуло. Горячая сперма хлестнула внутрь. Оба замерли, чувствуя волну удовольствия одну за другой. И не хотели шевелиться, чтобы все продлилось еще дольше. Оба рвано и тяжело дышали, прикрыв глаза, и блаженно улыбались.

Когда парочка привела себя в порядок и спустилась, оба были удивлены. В гостиной спокойно сидели вместо двух взрослых пятеро. К Кристоферу и Диане прибавились Виктория и Гордон Джексоны и Урсула Крамер. Родители уставились на сияющую парочку и тут же просекли, в чем дело. Около пятнадцати минут продолжались гляделки. И, в конце концов, Дамиан, устав от них, встал и заявил.

— Дела все улажены, родители. И они идут гладко. А это значит, пора пополнять семейство. Или вы против?

— Да нет, — улыбнулась Виктория.

— Главное, чтоб с умом делал, а не как ты любишь, — деловито сказал Гордон.

— А я хоть раз выбором ошибся, отец?

— Ну, это, конечно, неоднозначная ситуация, — подшутил Гордон, глядя на сына.

— Ох, как ни крути, Дамиан и Элис, мы ведь будем только рады, да Урсула?

— Да. Твоя правда, Виктория.

— Мы тоже двух планируем, так что полностью поддерживаем, — улыбаясь, заявил Кристофер. Диана раскраснелась.

— Так. Вы сначала подождите, пока этот немного подрастет, поняли меня? — нахмурилась Виктория.

— Да, конечно.

Дамиан шумно сел на диван и перекинул руку через плечо Элис. А после посмотрел на хлопающего глазами сына, который не понял вообще ничего.

— Иди сюда, — он, улыбаясь, похлопал по коленке.

Малыш радостно подбежал к дивану и плюхнулся на отцовское колено. Элис счастливо улыбнулась, глядя то на мужа, то на сына. Остальные же молча втихушку умилялись.

До конца вечера все о чем-то болтали. Дерек уснул на коленях Дамиана. Пришлось ему потом его спать на руках нести. А через час разбудить, чтоб тот выпил забытое лекарство. Чем Элис была крайне недовольна. Но ругаться настроения вообще не было. Они просто улеглись все втроем на кровать и тихо заснули.

Всё-таки как хорошо оказаться дома. Со своей любимой семьей.

— Скорее всего, отец Дерека Джексона просто старый обрюзглый богач. Нашел себе эту блондинку и женился на ней. Вот и все. Всегда так бывает. И меня тошнит от этого. От этих богатых. Тьфу. Одни лишь деньги, — самая высокая из пятерых воспитательниц замолкла, увидев, как на парковку подъехал незнакомый ослепительный черный джип.

Сверкающий в солнечных лучах, словно нефть. Переливающийся радугой цветов. Все пятеро хмуро уставились на машину, жадно глядя, кто же оттуда выйдет. Когда водительская дверь открылась — чуть не пораскрывали рты. В белом, великолепно сидящем на шикарной фигуре костюме вышел очень красивый молодой мужчина. Настолько статный и подтянутый, что просто ах. А лицо. А эта походка. А эта улыбочка им издалека. Все, тут же смутившись, обомлели. Такие шикарные мужчины к ним точно ни разу не захаживали. Обойдя машину, он открыл заднюю дверь. Оттуда живо выскочил развеселый мальчишка. Секунду воспитательницы умилялись. А после опознали в этом «ангелочке» Дерека и шокировано переглянулись между собой.

— Доброе утро, — улыбаясь знакомой воспитателям улыбкой, сказал незнакомец, подходя к ним.

Те застыли.

— Я отец Дерека, Дамиан Джексон, — продолжая улыбаться, сказал он.

— М-гм. Здравствуйте, — нервно и смущенно брякнули те хором.

Больше не обращая на женщин внимания, Дамиан присел к сыну и пошлепал его по попке.

— Давай, иди и покажи этому Карлу, чей ты сын, и из чего сделан. Но только тогда, когда он сам полезет. Благородство красит мужчину так же, как и умение постоять за себя, понял меня? — тот восторженно закивал головой.

Довольный отец ухмыльнулся и встал.

— Тогда беги, — мальчик улыбнулся самой счастливой улыбкой и побежал к детям.

Увидев на себе пять шокированных воспитательских взглядов, самодовольно улыбнулся.

— Учу сына, как вырасти сильным человеком. Кто, если не отец, должен делать это?

— …

— Ладно, до встречи, — подмигнув, чем заставил всех покраснеть с ног до головы, он бодрой походкой зашагал обратно к джипу.

Конец!