Волшебных две вещи — кольцо и клинок.

Опасный маршрут через все Малоземье

Мой родич с друзьями отважно пройдет

С веселой улыбкою преодолеет

Все страхи, сомненья и песнь запоет.

Как маленький воббит врагов победил,

Корону вернул и друзей сохранил,

Как щедрый король храбрецов одарил…

На запись об этом не хватит чернил.

Король звал на службу,

Алмазы сулил, но…

А воббит, не слушая, прыгнул в седло,

Дал шпоры коню. Только ветер в лицо.

Домой! Поскорее! В любимое кресло свое.

В кармане жилетки таится кольцо…[15]

— Бульбо, дорогой мой! — удивился Брендальф. — Чего-чего, а этого я от тебя не ожидал. Никогда бы не подумал, что ты пишешь песни. Ты уже не тот воббит, которым был раньше.

— Конечно нет! — согласился Бульбо. — Теперь я пишу собственные песни, я богат, и я перебил гигантских пауков одним-единственным ножом!

Пройдя мимо Хрящевой мельницы и Лучшей Самой Западной Гостиницы, они очутились перед дверью в квартиру Бульбо.

— Эй! Что здесь происходит? — закричал Банкинс.

Перед его алюминиевым роллетом стояла толпа воббитов. Они курили, плевали на землю и громко играли на носовых флейтах.

Тут он увидел большое объявление, в котором говорилось, что двадцать третьего июня состоится аукцион, на котором будет выставляться личное имущество господина Бульбо Банкинса из Воббитона. Торги начнутся ровно в десять утра. Сейчас уже было около полудня, а аукцион еще не начался.

— Как мне это знакомо, — сказал Бульбо. — Эти провинциальные воббиты со своим медленным ритмом жизни. Но они не знают, с кем имеют дело! Я не простой воббит! Я важная особа, и у меня много дел! Кто здесь главный? — громко спросил он.

— Я! — ответил знакомый голос. Это была Вирджиния, хозяйка квартиры, которую снимал Бульбо. — Сколько лет сколько зим, Банкинс!

— Вирджиния, что здесь происходит? Как вы смеете продавать мои вещи?

— Еще как смею! Ты задолжал мне арендную плату за целый год! Я бы выкинула тебя еще раньше, но с нашими законами это практически невозможно. Я еще в ноябре подала иск на то, чтобы тебя выселить!

— Но разве вы не получали моей записки? Я писал вам, чтобы вы сдали квартиру кому-нибудь другому, пока меня нет. Я отдал Брендальфу ключ, и он сказал, что все передал!

— Я так и знал, что я что-то забыл, — сказал Брендальф.

— Идиот! — закричал Бульбо. — Что мне теперь делать? Где все мои вещи?

— Чует мое сердце, что мне перепадет часть сокровищ Смога, — сказала Вирджиния. — Ты теперь у нас богатенький, Банкинс. Так что раскошеливайся.

Он тут же заплатил Вирджинии арендную плату за год, плюс компенсацию морального ущерба, и прибавил к этой сумме кучу маленьких подарков от себя лично.

Остаток дня он провел вместе с Брендальфом, выкупая свои личные вещи. К ужину любимое кресло Бульбо стояло на своем привычном месте. Корнебольная коллекция попала в руки двоюродной сестры Бульбо — Моченции Рюкзак-Банкинс. Ему пришлось выложить кучу денег, как за новую коллекцию, но даже, несмотря на это, Рюкзак-Банкинсы так никогда и не простили Бульбо того, что он «забрал» основную долю средств, которые они копили на пенсию.

При всем при том Бульбо вдруг понял, что потерял гораздо больше, чем какое-то кресло или коллекционные сувениры, — от него отлипла былая репутация неудачника. Он получил золотую клубную карту пансионата «Потайная Долина». Его уважали гномы, волшебники, эльфы, орлы и все гигантские лебеди, которым случалось проходить через Воббитон. Он был уже не тем, что раньше. Он перестал быть нудным, мелочным и бесхарактерным неудачником. Его и теперь считали «странным», но не таким «странным», какими обычно считали всех Дорков. А скорее, странным в значении «непредсказуемый» или даже «опасный». Другие воббиты уже не подшучивали над ним и предусмотрительно избегали ссор.

Однако, будучи богатым, Бульбо плевать хотел на то, что о нем могут подумать. У него появилось много дорогих увлечений и привычек, но он держал их в секрете. Можно было подумать, что он живет тихой и неприметной жизнью. Своим эльфийским армейским ножом он открывал консервные банки и откупоривал винные бутылки, а кольчугу одолжил музею, который сам же и построил для списания налогов. Свое золото Бульбо тратил в основном на организацию загородных пикников, но большую часть сокровищ ему пришлось раздать по Воббитону, чтобы его не так часто донимали. Волшебное кольцо он спрятал в надежном тайном месте, но все равно без конца о нем думал. Каждый раз, когда он выходил из дома, ему не давало покоя странное ноющее чувство. Похожее ощущение возникает на полпути в аэропорт, когда вдруг начинаешь сомневаться, не забыл ли ты закрыть входную дверь.

Бульбо начал писать книги для детей — обычное занятие известных личностей. Соседи страшно ему завидовали и недоверчиво качали головой, приговаривая: «Везет же всяким!» Но, несмотря на это, он был счастлив до конца своих дней. А надо сказать, что прожил Бульбо неестественно долгую жизнь.

Как-то раз, осенью, несколько лет спустя после описанных выше приключений, Бульбо услышал стук в дверь. Это был Брендальф. Не дожидаясь приглашения войти, он прошел в комнату и налил себе мартини. С ним был Брякин.

— Проходите! — с опозданием воскликнул Бульбо.

Своим зорким взглядом Брякин заметил, что Бульбо обновил обстановку в квартире, причем не без помощи дизайнера. Бульбо, в свою очередь, отметил, что Брякин начал усиленно ухаживать за своей бородой, заплетая ее в косы.

Брякин похвастался перед Бульбо, что Новые Улучшенные Финансовые Инициативы КузнецФонда процветают как никогда раньше, и повсюду открываются новые филиалы. В Воббитоне даже был один перекресток, где на каждом из четырех углов располагалось по отделению КузнецФонда.

Брякин рассказал, что Озерный Город тоже далеко не бедствует. Несмотря на то что шериф Барт арестовал Мэра за хищение казенных средств, в памяти озерных жителей он навсегда остался как Мэр, Построивший Новый Озерный Город.

— Сбылась его мечта — оставить после себя достойное наследие! — сказал Бульбо.

— А как же! — согласился Брендальф. — И все из-за того, что я уговорил Нудина взять тебя в качестве консультанта.

— Ты, наверное, шутишь? — удивился Брякин. — Ты хочешь сказать, что все это благодаря Бульбо? Банкинс, не обижайся, но ты самый обычный, тупой, слабосильный, трусливый и неуклюжий коротышка. Всем известно, что все наше предприятие — это заслуга Нудина!

— Да брось ты! — сказал Брендальф. — Нудин не мог даже бороду самостоятельно расчесать. Без помощи Бульбо он бы ни за что не завладел сокровищами. Ты же помнишь! Твой начальник был еще тем кретином!