У ступеней дворца их ждали трое в белоснежном одеянии королевских стражей. Дроу остановился и положил руку на два серебряных серпа, закрепленных на поясе. Лем замер, до боли в глазах, вглядываясь в лица мертвецов. Он знал всех троих. Его первый наставник Иллир стоял чуть впереди, у него не хватало половины лица, мертвая плоть висела ошметками, открывая взгляду черные клыки. Рядом с ним замерли его лучшие ученики, когда-то отправившиеся на поиски любимого учителя.

— Надеюсь, тебе доставит удовольствие встреча со старыми знакомыми, — раздалось с вершины лестницы. Орхем скинул куртку, оставшись в одной рубашке. — Псы Ее Величества весьма больно кусаются, но я надеюсь, ты справишься, если, конечно, надеешься увидеть свою Жемчужину живой. А я пока побеседую с Айзири, — лич одарил некроманта насмешливым взглядом. — Ее Величество наконец-то позволила мне немного потрепать ее ручного некроманта. — Орхем спустился по лестнице, и, поравнявшись с мертвыми эльфами, коротко скомандовал: — Фас.

Эльфы оскалили клыки, теряя всякое сходство с теми, кого Лем когда-то знал. Кожа на лицах лопнула, открывая громадные пасти, полные черных игл зубов. С громким хрустом ломались кости, превращая руки в подобия лап с сабельно-острыми когтями. Первый удар нанес тот, кто когда-то звался Иллиром из Дома Шипов. Лем встретил его с двумя длинными кинжалами в руках, но прежде, чем когти коснулись зачарованной стали, сгусток зеленого пламени пронесся над плечом эльфа и врезался в морду чудовища. Пламя слизнуло остатки кожи с черепа и погасло.

— Они ядовиты, одна рана, и ты пополнишь их ряды, — некромант положил руку на плечо принца. — Не церемонься с ними, — обронил Айзири и пошел вверх по ступенькам, туда, где с ухмылкой на губах его ждал Орхем.

Псы тут же атаковали снова, Лем отпрыгнул назад, надеясь выиграть несколько секунд, но противники не дали ему и мгновения. Они атаковали, метя в горло и сердце. Эльф крутился волчком, уворачиваясь от когтей и зубов. Зачарованная сталь кинжалов с тихим звоном сломалась, не выдержав силы удара. Лем отлетел в сторону, ударившись спиной о землю. Бок пронзила боль, она пульсировала и нарастала при каждом вздохе. Принц выругался, пара ребер точно была сломана.

Эльф откатился в сторону, и спустя миг в снег, где он только что лежал, вонзились три пары когтей. Лем вскинул руку, и под ногами мертвецов расцвел острый ледяной цветок, пронзая их насквозь. Принц поднялся, держась за бок, насаженные, словно бабочки на иглы, псы рвались и выли, стараясь вырваться из ловушки. Когти и зубы крошили лед. Эльф перевел дыхание и потянулся за новой порцией силы. Ледяные копья начали расти, прозрачные иглы вонзались в мертвую плоть и раскрывались там снежными цветами, разрывая мертвецов на куски. Лем сжал пальцы в кулак, лед взорвался. Хрустальные осколки усеяли подножия лестницы и поляну вокруг. А на том месте, где только что рычали верные псы королевы, осталось лишь несколько лоскутов снежно-белой ткани.

Лем положил руку на ребра, сращивая кости, и бросил взгляд на верх лестницы, где в смертельном танце кружили дроу и лич. Айзири теснил противника, прижимая его к наполовину разрушенной стене. Принц поспешил на помощь, но Орхем, вместо того чтобы принять бой, растекся черным туманом по белому мрамору и скользнул вниз, исчезнув среди палой листвы.

Некромант тяжело дышал, правое плечо заливала кровь, сломанные серпы валялись на полу. Лем приложил руку к ране, но дроу только отмахнулся от него, и, чуть пошатываясь, направился ко входу во дворец. Эльф догнал его, практически на себе втаскивая Айзири в холл, и снова потянулся к ране.

— Не выйдет, — прохрипел дроу, обнажая запястье, где чернели руны нарушенной клятвы. Некромант зло оскалился и поднялся. — Но для того, чтобы последний раз встретиться с Эли, у меня сил хватит.

***

Рей лежала на алтаре, не отрывая взгляда от кончика ножа. Она не чувствовала холода камня и почти не слышала того, что говорила ей королева, с ужасом ожидая того момента, когда острая сталь вонзится в ее сердце. Эли говорила, безостановочно, иногда забывая вздохнуть, и тогда ее губы просто шевелились, а наружу не вылетало ни звука. Рей начинало казаться, что минули дни с тех пор, как королева держит над ней нож, хотя прошло всего лишь несколько часов. Белые руки, сжимавшие костяную рукоять, не дрожали. И только пламя плясало на лезвии.

Жемчужина не ждала спасения, она знала, что погибнет. Рей хотела бы закрыть глаза, чтобы не видеть нависающую над ней смерть, но как только кончик ножа исчезал из поля зрения, ужас становился нестерпимым, и она вновь распахивала глаза. Мысли метались в голове, выхватывая отрывки из памяти, но все они казались какими-то незначительными и таяли так же быстро, как и появлялись, пока перед взором Рей не предстали алые глаза в обрамлении черных ресниц. Жемчужина уцепилась за это воспоминание, как за спасительную соломинку.

Она помнила вкус его губ на своих губах, помнила сильные руки на своих плечах и терпкий запах морского ветра, запутавшегося в его волосах. Рей с удовольствием отдала бы последние минуты жизни за возможность еще раз увидеть и прикоснуться…

По храму пронесся низкий гул, потолок расчертила трещина. Королева счастливо рассмеялась, опуская нож чуть ниже.

— Стой! — голос прокатился по храму новой волной силы, Рей повернула голову. У дверей стоял Лем, поддерживая раненого Айзири. Сердце пропустило удар, на мгновение в душе вспыхнула надежда, но тут же угасла. Жемчужина видела, как тяжело ступает Лем, еле удерживая дроу от падения. Рей вглядывалась в их лица, стараясь запомнить каждую черточку, но слезы туманили взгляд. Проклятые слезы. Она хотела улыбнуться, чтобы он запомнил ее счастливой. Глупое, неосуществимое желание.

— Стой, — надломленный голос Айзири заставил острие кинжала дрогнуть. — Я займу ее место, — Он обнажил запястье. — Душа клятвопреступника обречена исчезнуть до того, как духи эфира явятся за ней, но они все равно явятся. — Дроу закашлялся. — Я стану твоим проводником.

Королева улыбнулась:

— Хорошо, если не получится по-моему, то попробуем твой способ, — и вонзила клинок в сердце Рей.

Боли не было. Только в зале стало темно, будто кто-то задул все факелы. Рей слышала, как Лем где-то далеко кричит ее имя, но голос с каждым мгновением становился все тише. Сквозь нахлынувшую тьму невозможно было различить лиц, но Жемчужина чувствовала, как чьи-то руки подхватывают ее и поднимают с алтаря.

Свет и звук вернулись внезапно, и Рей обнаружила себя стоящей возле алтаря, а у ее ног замер Лем. Он баюкал на руках ее бездыханное тело, что-то безостановочно шепча. По залу одна за другой пробегали волны силы. Дыхание перехватило, Жемчужина всхлипнула и опустилась рядом. Она протянула руку, пытаясь коснуться, утешить, но рука будто наткнулась на невидимую стену. Глотая слезы, Рей вновь и вновь пыталась коснуться его, она что-то кричала, не помня себя, и затихла только совсем выбившись из сил. Чья-то рука коснулась плеча, Жемчужина подняла голову и встретилась взглядом с огненным взглядом:

— Здравствуй, смертная, — ифрит поднял ее на руки, словно маленького ребенка, и усадил на алтарь. — Не думал, что мы встретимся так быстро. — Рей в ответ только всхлипнула, глядя как Лем встает, держа ее на руках.