– Возможно, так и было бы, однако я решилась использовать блуждающий взор, и тогда…

– Что ты сделала? – перебивает меня Испе́р.

– Ну, это что-то вроде шпионажа посредством зеркала, – объясняю я. – Этакий трюк древних волшебников.

– Я знаю, что это такое, – говорит Испе́р. – Но этому нелегкому искусству не научишься за несколько недель.

– У меня получилось сразу.

– Да ладно!

Подсвечник Випа перестает двигаться. Сначала мне кажется, что он нас подслушивал и теперь пытается не выйти за пределы слышимости, но когда догоняем его, я вижу, что для его колебаний существует другая причина. Он стоит перед несколькими ответвлениями, ведущими в прилегающие темные коридоры.

– Какой путь ведет к башне? – спрашивает Испе́р. – Можешь вспомнить?

– Как раз работаю над этим, – говорит Вип. – Можете продолжить свой разговор. Кстати, это я рассказал Клэри о том, что такое блуждающий взор.

– Ага, – говорит Испе́р. – И с тех пор она путает дурные сны с видениями.

– Как можно быть таким напыщенным идиотом! – напускаюсь я на него. – Я совершенно четко видел тебя. Ты говорил со своим отцом. Заявил, что хочешь взять на себя ответственность, но не так, как того желает твой отец.

Тут выражение лица Испе́ра желанным для меня образом меняется.

– Это невозможно, – говорит он и, словно подтверждая свои слова, качает головой.

– О, и почему же? – спрашиваю я. – Потому что блуждающему взору нужно учиться сто лет? Или потому, что господин императорский сын считает, что если он не может, то не могу и я?

– Ни то, ни другое, – отвечает он. – Овладев этим искусством, можно увидеть что-то в зеркале, но уж точно – не услышать!

– Что за чепуха!

– Он прав, – говорит Випольд. – О том, что в зеркалах можно что-то услышать, упоминается только в очень старых сказаниях. По правде говоря, с помощью этого искусства можно увидеть лишь картинки, которые невероятно трудно интерпретировать.

– Не смешите меня! Изображения, которые видела я, были непревзойденными с точки зрения четкости, и прекрасно слышала, что на них происходило.

– Предположим, что так и было, – говорит Испе́р. – Что именно в разговоре с моим отцом заставило тебя сомневаться во мне и моих намерениях?

– Звучало так, будто вы заключили сделку. Очень важное соглашение.

– Это правда, – отвечает он. – Я хотел, чтобы он позволил мне делать в Амберлинге все, что я захочу, без какого-либо вмешательства. Я потребовал, чтобы он позволил мне выследить двух оставшихся авторитетных волшебников – тех, что были ответственны за беспорядки и убийства. Он пообещал мне держаться в стороне от этого, целиком и полностью, что для такого человека, как он, чрезвычайно сложно.

– Чтобы ты смог спокойно использовать меня в качестве приманки?

– Да, но прежде всего, чтобы он не узнал, кто ты такая.

Я хмурюсь.

– А взамен…

– Я обещал ему снова стать Перисалом. Наследником престола, которому однажды придется взять на себя убийственную ответственность за всемирную Империю.

– О нет, все было не так! – кричу я. – Ты обещал ему, что отныне я останусь в прошлом.

– Ты, должно быть, ослышалась, ведьма экстра-класса. Я такого не говорил.

– Я могу привести тебе точную формулировку, – мрачно твержу я. – Твой отец сказал: «Эта девица навсегда останется в прошлом. Договорились?» А ты ответил: «Да, договорились». Я точно слышала! Так что не отрицай этого!

Испе́р только хохочет. Признаюсь, мне приятно видеть, как он смеется. Это умаляет ужас слов, которые преследуют меня последние несколько недель.

– И в чем соль? – спрашиваю я.

Он перестает смеяться и берет меня за руки.

– Мне так жаль! Я бы выразился яснее, если бы знал, что меня подслушивают. Слово, которое ты слышала, это не «девица», а «небылица». Мой отец много лет ждал, что я добровольно откажусь от небылицы, которую мы придумали после нападения. Что снова стану тем принцем, которым родился. Вот почему он спросил меня, согласен ли я навсегда оставить эту небылицу в прошлом.

Я пялюсь на Испе́ра во все глаза.

– Это правда?

– Клянусь тебе…

Тишину сотрясает звук бряцающих цепей. Незадолго до этого Випольд исчез в одном из коридоров со своим подсвечником. Теперь он кричит «О-о!», и при этом слышится такой сильный грохот и гром, будто на него надвигается многотонное препятствие. При последнем толчке тяговое устройство останавливается, цепи по-прежнему тихо дребезжат, а потом снова опускается тишина.

– Вип? – обеспокоенно спрашиваю я.

В ответ я слышу лишь хриплое полузадушенное «Угх». И сразу после этого бледный Вип возвращается к нам.

– Извините, – говорит он. – Не трогайте рычаги, если не знаете, для чего они используются.

Испе́р отпускает мои руки и несется мимо меня в коридор, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Вообще-то я считаю это безрассудством, однако слишком любопытна, чтобы протестовать, поэтому бегу следом. Вижу, как Испе́р направляет луч света из своей руки в подземелье, похожее на туннель.

– Это же просто скелеты, – говорит он. – Судя по состоянию, они мертвы уже тысячу лет.

– Проблема не в скелетах, – замечает за моей спиной Вип. – Проблема – в змее.

– Что еще за змея?

Наконец я достигаю Испе́ра и тоже заглядываю в помещение, полное костей и черепов. И действительно: из моря черепов на земле торчит голова довольно крупной змеи. Она смотрит на меня.

– Ты ее не видишь? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает Испе́р. – Что она делает?

– Ну, мне кажется, на данный момент она решает, кого укусить первым.

– Наверное, это Бог природы, – говорит Вип, осторожно держась на расстоянии. – Мой учитель научил меня, что обычным людям трудно распознать или услышать Богов природы. И что их следует опасаться так же, как природных сил – наводнений, ударов молний или стай диких волков. По большей части им на нас наплевать, но любой контакт с ними может закончиться смертельным исходом.

Испе́р хватается за рычаг, который повернул Вип, и снова толкает его вверх. Ничего не происходит. Поиски второго рычага или чего-то подобного, что могло бы ослабить цепи или закрыть ворота ловушки между нами и змеей, остаются безуспешными.

– Я мог бы разорвать цепи с помощью магии, – говорит Испе́р. – вот только боюсь, что змея взбесится, если я попытаюсь это сделать. Я мало что смыслю в Богах природы, но до меня доходили слухи, что они не выносят магию.

– Чем дольше я смотрю на эту комнату, – говорит Вип, – тем больше уверен, что нам нужно идти через нее. Раньше здесь был проход, в котором заканчивались все пути, ведущие к башне. И этот туннель кажется мне очень похожим на тот проход.