Проход через часы чрезвычайно легок. К моему удивлению, путь выводит меня на воздух: в Царстве призрачного времени тоже есть башня, и я нахожусь на ее вершине, от которой почти ничего не осталось. Деревянные доски, на которые ступаю, усыпаны палыми полусгнившими листьями, а на единственной стороне, где от башни еще что-то осталось, растет дерево. Его корни удерживают верхнюю часть руин вместе, а раскидистые ветви образуют естественную крышу.

По морю, на которое отсюда открывается прекрасный вид, бегут симпатичные белые пенные барашки. В свете мягкого весеннего солнца оно сияет голубым светом. На горе под башней не видно ни единого здания, но у моря жмутся друг к другу домики рыбацкой деревушки. Их крыши обрушились; пастбища, обнесенные заборами, пусты, а на воде не видно ни единой лодки. Должно быть, прошло очень много времени с тех пор, как оба измерения были настолько близки, что реальность человеческого и призрачного миров переплетались между собой.

Попасть внутрь башни нет никакой возможности: здесь нет ни лестницы, ни другого прохода. Зато есть ступени с внешней стороны башенных руин. Стена увита вьющимися растениями – за их толстые коричневые плети можно держаться. Этого нам должно хватить, чтобы покинуть башню.

После этого короткого исследования я просовываю голову обратно в комнату в замке и обнаруживаю, что в ней бушует хаос: Испе́р мечет магические молнии направо и налево, Вип забрался под стол, а его дед кричит:

– Прекратите шум! Так и оглохнуть недолго!

С лестницы через забаррикадированную дверь в комнату доносится страшный грохот, оконные стекла разбиты, а через отверстия внутрь башни проникают длинные тени. Мерзкие и жаждущие добраться до нас, они ползут и ползут, и только благодаря тому, что Испе́р с помощью магии создал ярко мерцающий оборонительный щит, который окружает нас, как гигантский мыльный пузырь, мы защищены от атаки.

– Барьер продержится какое-то время, – говорит Испе́р, опуская руки и направляясь к напольным часам. – Идем.

Его рука сжимает мою, и словно корпус часов всего лишь чересчур низкая и узкая дверь, Испе́р вместе со мной переходит на другую сторону. Оказавшись там, он зачарованно оглядывается. Я спешу назад и снова выглядываю через корпус часов в башенную комнату. Едва заметив меня, Вип тут же вылезает из-под стола и спешит ко мне, но его двоюродный дедушка оказывается быстрее. Он отталкивает внука в сторону, цепляется за мое запястье своими узловатыми пальцами и кричит:

– Я первый! Я не был там с тех пор, как ушел Король-Призрак.

– Ты уже бывал в призрачном Царстве? – спрашивает Вип.

Он не получает ответ, потому что мы уже на другой стороне. Старик внезапно вспыхивает энергией. Подходит к Испе́ру, который стоит на краю башни, и упирает руки в бока.

– Прекрасный вид, правда? – восклицает он. – Здесь сейчас весна. Но так бывает не всегда: сезоны блуждают. Там, в лесу, лето! А зима начинается у пограничного камня.

– У дома Клэри?

– Да, дом Фарнфли недалеко оттуда.

– А где осень?

Я бы тоже хотела получить ответ на этот вопрос, но мне нужно перевести Випа, поэтому я снова просовываю голову в брешь. Он нетерпеливо ждет и, прежде чем я успеваю даже прикоснуться к нему, прыгает ко мне в призрачное время. Он явно одарен.

– Не могу поверить! – восклицает он, оказавшись на развалинах башни. – Это безумие.

Над морем по-прежнему светит солнце, но над нашей башней начинает идти ливень. Дождь непродолжителен, и когда заканчивается, капли воды, усеивающие великолепное дерево, венчающее руины башни, переливаются на солнце всеми цветами радуги.

– Призрачный коридор времени находится на полпути к Замковой горе, – объясняю я. – Туда мы и должны попасть. Из человеческого мира в проход можно попасть через пекарню в Кривом переулке, но я понятия не имею, как выглядит вход с этой стороны. Вип, ты должен решить, сможет ли твой дедушка спуститься по лестнице. Если это слишком опасно, я отведу вас обратно.

Словно испугавшись, что я приведу свои слова в действие, дед Випа бежит к тому месту, где начинается лестница. Используя свои кривые руки и ноги, он цепляется за побеги извивающегося растения, усыпанного красными цветами, и с удивительной ловкостью шаг за шагом спускается с высокой башни вниз.

– Думаю, доктор ему больше не нужен, – говорит Вип, спускаясь по ступеням куда менее уверенно, чем его дед. – Проблемой скорее будет его возвращение обратно в человеческий мир.

– Он не должен оставаться здесь слишком долго, – комментирую я. – Два часа здесь, почти как целый день там.

Испе́р пропускает меня вперед, и я ставлю ногу на первую ступеньку. Мы находимся на головокружительной высоте, так что я скрупулезно просчитываю каждый свой шаг. Просто загадка, как дедушка Випа мог поддерживать такой темп!

Спуск утомителен, но, поскольку он проходит вокруг башни, нашему взору открываются потрясающие виды. Когда Испе́р останавливается в очередной раз, чтобы полюбоваться сменой времен года в этом заколдованном мире, Вип смотрит на нас.

– Теперь ты признаешь, что моя страна прекраснее твоей? – восклицает он.

– Почему это твоя? – говорит Испе́р. – Амберлинг принадлежит императору. Так что практически она моя.

– Ну да! – отвечает Вип. – Так вот почему Боги природы Амберлинга начинают дрожать от страха, едва попадают в зону твоей видимости. Ой, нет, постой, слово видимость в твоем случае не очень подходит.

– Хочешь, я позволю тебе убить следующую змею?

– Не стоит, – отвечает Вип. – В чем-то ты ведь должен блистать.

Когда мы подходим к основанию башни, нас окутывает аромат цветущих яблонь. Сияющие крылья пчел и бабочек усеивают сад точками света, мерцающих на солнце. Интересно, это настоящие насекомые или крошечные призраки, которые решили обосноваться в этом месте?

– Мой дедушка такой упрямец! – восклицает Вип. – Обычно он и шага ступить не может без своей палки. Что на него нашло?

Я оглядываюсь по сторонам, но от деда Випа и след простыл. Мне вообще сложно ориентироваться, потому что за фруктовым садом все выглядит иначе, чем в реальности. Вместо привычного города я вижу только деревья, заброшенные пастбища, стены и скалы. С горы спускаются несколько перекрещивающихся троп, но ни одна из них не похожа на главную дорогу.

– Прячьтесь! – кричит Испе́р, и мы втроем бежим в укрытие, образованное невысокой стеной и несколькими кустами. Мы еще не пригнулись до конца, а я уже слышу крики вороньей стаи, которая летит в сторону башни с неестественной целеустремленностью. Штук пятьдесят ворон мало-помалу приземляются и облепляют дерево, венчающее верхушку башни.

– Понятия не имею, что это за существа, – бормочет Испе́р. – Но настоящие вороны так не летают.

Мы немного пережидаем в своем укрытии, но вороны сидят высоко на башне и не делают попыток облететь округу, поэтому мы осторожно выпрямляемся в тени деревьев.