Между тем сам Флэй призадумался:

«Циановые Дворцы, говорит. Если бы я держал свой путь к полуострову Памятному, я бы пошёл с этим бездомным. Только вот совсем не туда мне надо…»

Он погонял воздух во рту, взвешивая все «за» и «против». Старик без конца изливал душу о том, как ему одиноко без других люмпенов. Альдред не слушал. Когда ему пришла мысль, он перебил изгоя:

— Получается, ты хорошо знаешь катакомбы? Канализацию? Клоаку, в общем…

Тот усмехнулся и сказал без тени хвастовства:

— Конечно. Я слоняюсь по ним уже двадцать лет. Кому нужен старый, никудышный дед? Это мой дом. Я тут живу…

— Я так и понял, — сухо отвечал ренегат. — Меня другое волнует. Скажи, ты можешь провести меня к побережью? Есть какие-то пути туда отсюда?

Старик посмотрел на него искоса.

— Н-но… я иду на север. Под Циановые Дворцы. Это в другой стороне…

— Вообще-то я не спрашиваю, старый, — буркнул Флэй. — Мне нужна твоя помощь. И пока мы идём вместе, я гарантирую тебе безопасность. У тебя нет выбора, понимаешь?

Бродяга облизнул губы и вздохнул от безысходности. Куда ему спорить со здоровым и молодым инквизитором? В конце концов, согласно закону, пёс Церкви имеет право безоговорочно заручиться помощью простых мирян. Разве что Альдред себя так больше не позиционировал. Впрочем, ему не мешало пользоваться былыми регалиями.

Дед-то о нём ничего не знал.

Пожилой отщепенец молчал. Так что ренегат решил скрепить их уговор.

— У тебя больная нога. Не распухла ещё?

Тот наклонился, кряхтя, и ощупал свою лодыжку сквозь дырявые носатые ботинки из замши. Когда-то этот человек принадлежал к зажиточным слоям населения. Но потом что-то пошло не так.

— Да нет пока… Я ж упал-то от силы час назад.

— И с тех пор никаких заражённых не видал? — насупился Альдред.

— Мне повезло удрать. Но кто знает, они вполне могут прятаться где угодно…

— Без разницы, — пожал плечами дезертир, убрал тесак и потянулся к подсумкам на портупее. — А чтобы тебе не было так обидно, я дам тебе… Обезболивающее. Хотя бы твоя нога болеть перестанет. Бежать будешь, как живчик. Идёт?

Недолго думая, старик утвердительно кинул голову вниз, будто вдребезги пьяный.

Альдред подал ему непочатый пузырёк из черного стекла, но сказал:

— Выпей сейчас. На всякий случай…

Люмпен пожал плечами. Выдрал оставшимися зубами пробку. Осушил стекляшку, слегка морщась. Охнул, как если бы опустошил бутылку бренди. Утёр губы и заговорил:

— Ого… Такое чувство, как будто плотно покурил дурманчика. Кстати, у Вас, досточтимый синьор, не найдётся самокруточки?

Флэй зыркнул на него со значением.

В его глазах застыл немой вопрос: «Ты издеваешься?»

— Сам-то как думаешь? — проворчал ренегат, осуждая.

Тот виновато почесал затылок, скривил лицо и выдохнул:

— И правда. Не знаю, на что я рассчитывал…

Дезертир покачал головой, поражаясь тому, какого умалишённого рохлю из человека способно сделать это тлетворное зелье.

— Как твоё имя? — спросил предатель.

— Маттео Цанци.

Очередное имя, ничего не значащее для истории. Ни Саргуз, ни Аштума. Обычный человек, сорвавшийся с телеги, что ехала в лучшую жизнь.

— Альдред Флэй, — назвался беглец в ответ.

Бродяга протянул ему от всей души руку. Альдред смотрел на него, в упор не замечая жест доброй воли от люмпена. Когда Цанци наконец-то опустил её, Флэй сказал:

— Ничего личного.

Глава 10. Намёки

Коридор со служебными помещениями заканчивался выходом в коллектор. Но бродяга повёл дезертира другим путём. Тому смена курса по душе не пришлась. Он поравнялся с люмпеном и схватил его, резко толкая в стену. Прошипел:

— Что ты задумал, старый?!.

Цанци всхлипнул, но тут же поднял указательный палец, повернув голову в сторону коллектора. Дескать, просто послушай сам.

Предатель так и сделал. В том месте, где они остановились, раздавались отдалённые ухающие звуки, крики людей, клёкот упырей. Спутники этого и боялись: то тут, то там сновали каннибалы. Как назло, короткие дороги вели к быстрой смерти.

Альдред сменил тут же гнев на милость, отпуская бездомного.

Маттео поправил свой потасканный пурпуэн и пробормотал:

— Нам повезло. Белые нашли скопление бродяг. Иначе мы бы их вообще не услыхали. Должно быть, их там целая куча. Если они в меньшинстве, охотятся осторожно. Не спешат. Бьют исподтишка. Преследуют, пока точно не будут уверены в своей удаче…

Его попутчик призадумался. Он не мог трезво оценить вред, который нанёс в колоколе своему слуху. Но подозревал: без последствий не обошлось.

— Я вообще ничего не слышал, — поделился Флэй, пожимая плечами.

Люмпен усмехнулся.

— Дело привычки, юный инквизитор. Когда двадцать лет ночуешь в канализации, начинаешь слышать то, что никогда бы и не подумал услышать. Предугадываешь повышение уровня воды. Даже шелест крысиных усов. Зато никогда не голодаешь особо.

Ренегат поморщился от отвращения. Естественно, если бы жизнь заставила, он бы и сам стал жарить крыс на вертеле, как отбросы общества. И всё же, такой участи себе беглец не желал.

— Значит, в канализацию мы не возвращаемся. Куда тогда?..

— Подземелья мне хорошо известны. Есть тут один хитрый переход. Как раз в сторону побережья. Но нужно будет пройти через катакомбы. Не знаю, есть там белые, или нет. Попробовать стоит. Главное, держи руку на оружии.

Тот погонял воздух во рту, прикидывая про себя.

— Катакомбы, говоришь? Это которые ведут под церковь Святого Ноктурния?

— Они самые.

— Скажи мне вот, что. Безопаснее и быстрее добраться до Портового Района будет по канализации или из подвалов храма?

Маргинал опустил глаза, нервно облизнув губы. Альдред почувствовал: Маттео Цанци хотелось бы поскорее распрощаться с ним. Но они уже вместе, и сам лезть на рожон бродяга не стал бы. Так что прокладывал маршрут он в интересах Флэя.

— Вообще-то через Клоаку. Более надёжно будет.

— Чем тебе катакомбы не угодили? Там, по крайней мере, сухо. И не так воняет.

Тот осклабился. Его забавила капризность обитателя поверхности.

— Не припомню, чтоб белым хватало ума лазить по лестницам. В канализацию можно попасть только через люки. Стоки. Либо же технические туннели золотарей. Из последних многие закрыты на ключ. Так что, сдаётся мне, они пришли из катакомб. А значит, из храма и прочих путей, которых по Городу насчитывается великое множество.

— Гиблое дело. Я понял, — смирился Альдред.

Ему это легко далось. Плевать он хотел, какими путями выберется наружу, лишь бы поближе к гостинице сестры Кайи. Флэй решил понадеяться на смекалку и знания бродяги, потому как знал: в одиночку тут не выжить. Бесконечно петляя во тьме, рано или поздно ренегат напорется лишь на свою погибель. Причин много, и