Ведьмак улыбнулся, открывая высокие кованые двери. Гварен замер у входа. Великолепие величественных цветных витражей, из которых почти полностью состояла эта часть башни, вызывало легкое головокружение. Лучи заходящего солнца создавали причудливые узоры на полу, словно наполняя теплым светом каждый уголок зала. Пол украшала яркая мозаика, мебель здесь отсутствовала. Бродик прошел в центр помещения и поднял голову, глядя на стеклянный потолок.

— Говорят, что ночью в зале Баркарна можно разглядеть звездное небо над землями Грахеймна. Находиться здесь все равно что находиться на ладони мира. Ничто не потревожит тебя.

Волк подошел к человеку, покорно сел рядом и поднял голову к куполу.

— Даже если вокруг солнца собираются тучи, оно не прекращает светить. Так и человек должен оставаться человеком, какие бы звери вокруг него ни кружили, — задумчиво проговорил Бродик, вновь опуская ладонь на голову зверя. — Это испытание твоей веры, Ладвик. Я верю, что ты пройдешь его достойно.

В собственной комнате Файоне пришлось выдержать поток вопросов Таис. Правда, соседка ничего не смогла выведать по поводу недавнего происшествия, поскольку ведьма поспешно скрылась в ванной, а непривычно угрюмая мастер Токум разговаривать явно не планировала. Магичка села на кровать и потерла большой синяк на лбу. Она заработала его, как и еще несколько, пока пришлось держать щит в деревне. Каждый в академии обсуждал, что могло стать причиной подобного происшествия. Руководство хранило тайну, и это еще больше разжигало любопытство.

Таис набралась храбрости, все же намереваясь расспросить мастера. Токум поглядела на нее с высоты своего немалого роста и только отрицательно покачала светлой головой, словно услышав ее мысли. Магичка разочарованно вздохнула и, понимая, что бессильна разгадать тайну, прилегла на кровать. Что успела натворить ведьма, если на ее высокомерной шее красуется ошейник? Таис нахмурилась. Узнали, что она колдовала? Возможно. Снова решила донимать Брогана? Или переключилась на кого другого? Да и какое ей дело до этой Макдары? Таис снова вздохнула и, просунув руку под подушку, привычно ощутила под пальцами драгоценную пуговицу. Вот бы ей немного ведьмовского колдовства! Совсем капельку. Чтобы эти янтарные глаза осветились теплом, встречаясь с нею взглядом. Где взять такое волшебство, такое заклинание, которое помогло бы ей? Хотя, наверное, даже лучшие приворотные зелья и лучшие заклинания не способны заставить Ирса Эллгара обратить на нее внимание.

Душевные метания Таис были прерваны ведьмой, которая вышла из ванной. Файона больше не была похожа на бродяжку. Форму чистую надела, волосы, хоть и влажные, аккуратно заплела в косу, вот только забыла нацепить свое привычное высокомерие. Уж слишком была похожа на простого человека. Неужели смыла вместе с грязью свои амбиции? Токум открыла дверь, и они вышли, оставляя Таис наедине со своими мыслями.

Файона шла следом за Беллой, ощущая усталость и опустошенность, которые не удалось смягчить ни чистой одеждой, ни показавшейся безвкусной едой, заботливо предложенной великаншей. Что ждало ее за дверями ректорского кабинета?

Где-то глубоко, в недрах замка, был скован и ожидал своей участи Силлаг Макдара. Отец поставил все на карту и все потерял. Стоило ли оно того? Переживет ли мать такой позор? И что ждет в итоге ее, саму Файону? Теперь семья в опале. Если Дарем и сохранит ей жизнь, то наверняка велит отречься от отца. То же будет предложено и Кайле Макдаре. Пойдет ли мать на такое, решится ли?

Файона глубоко задумалась и едва не ткнулась головой в спину Токум, которая уже остановилась перед дверями ректорского кабинета. Уже пришли? Так быстро? Слишком быстро. Дыхание ведьмы участилось, но тяжелая теплая ладонь Беллы пригладила ее мокрые волосы, а затем подтолкнула к входу.

— Давай закончим этот день, цыпленок. Видят боги, пора начинать новый, и пусть он будет куда приветливей, — проговорила великанша и открыла двери в кабинет.

Здесь уже находились Вардван и мастер Эверет. Забывая о собственном страхе, Файона выискивала взглядом того, кто до сих пор не вернулся. Ведьмак все еще с волком? Ведьма облегченно вздохнула, надеясь, что это добрый знак. Саргон стоял у окна, опираясь на подоконник. Он сложил руки на груди, хмуро глядя на свою подопечную. Ректор молчал, первым заговорил Эверет:

— Завтра к утру в замок прибудут стражи из Ксабира, их направил сам Дарем для конвоирования твоего отца, Файона. Предупреждаю сразу — ложь чую за версту. К тому же нам известна большая часть информации. От того, что поведаешь, будет зависеть, отправишься ли ты следом за Силлагом.

Они желали знать, что побудило ее отца к подобным действиям и насколько она причастна к ним. Файона не собиралась идти на казнь из-за неуемной жажды власти своего семейства.

— Откуда Силлаг узнал о том, что Рейн Броган — старший из сыновей? — спросил Вардван, оккупировавший ректорское кресло.

— Маг, поставивший печать Рейну, предал Броганов в обмен на свою жизнь. Он рассказал отцу, что Айла пыталась таким образом сохранить своего наследника после того, как ее муж был убит неизвестными. Виновного так и не нашли… — Файона заставила себя глядеть на преподавателей, хоть голос и дрожал. — Хозяйка Раегдана надеялась спрятать своего первенца. Как она считала, печать должна была служить защитой ему все эти годы, но заклинание было разрушено предателем. Именно метка позволила отыскать Рейна и привела к академии. Когда отец велел мне заполучить сердце дракона, сделать так, чтобы он добровольно отдал мне его, я решила, что родитель желает нашего брака и через род Броганов стремится вернуть свою власть. Ведь леди Айла приближена ко двору, и король Дарем расположен к ней.

Файона замолчала, затем отрешенно пробормотала:

— Это все, что мне известно. Я не знаю сути ритуала, который собирался провести мой отец. Для завершения ему нужно было, чтобы первенец драконьего рода добровольно принес себя в жертву. Когда он узнал, что Рейн Броган произнес брачную клятву, то намеревался опередить окончание обряда и не позволить зародиться новой жизни… Скажите, скажите, где он сейчас? — почти прошептала ведьма, глядя большими глазами на ректора.

Саргон нахмурил белоснежные брови.

— Он там, откуда не сможет бежать, — пояснил Элазар, по-своему понимая вопрос ученицы. — Оковы удерживают его от необдуманных поступков.

— По-вашему, если он оказался в таком состоянии, уместно сажать его на цепь?! — сама от себя не ожидая, выкрикнула Файона. — Ему нужно знать, что он не один! Волк должен это чувствовать! У вас нет сердца…

Она умолкла, понимая, что только что накричала на ректора, да еще и в присутствии других мастеров.

— Полностью согласен, — протянул Хьюго и, поджав губы, покачал головой. — У тебя нет сердца, Саргон.

Губы ректора дрогнули, словно он сдерживал улыбку. Чем ведьма так развеселила этих людей, она не знала, но продолжала внутренне негодовать.

— Я не смогу уберечь вас от жестоких слов, когда известия о действиях вашего отца разлетятся по Грахеймну. И не смогу уберечь от гнева Дарема. Вы никогда не сможете приблизиться к Ксабиру и надеяться на смягчение сердца короля. Думаю, вы в курсе, что предлагает его высочество взамен на помилование?