— Идем! — потребовал дракон.

Он схватил ошеломленную жену за руку и потянул к дверям.

— Куда? Зачем? — попыталась освободиться лиса, но ее уже тащили по темному коридору.

Рейн обернулся к ней на мгновение. Синие глаза ярко вспыхнули в полумраке.

— Зал Баркарна. Мы идем туда, — не объясняя подробнее, дракон снова увлек ее за собой.

Келейр бежала следом, не понимая, что происходит. До тех самых пор, пока они не достигли верха башни. Задыхаясь, лиса прислонилась к плечу Рейна.

— Пришли… — Он толкнул дверь, и они вошли в зал.

Келейр была ошеломлена звездным небом, открывшимся с высоты, и не сразу заметила того, к кому они так спешили. Когда же взгляд лисы опустился ниже, она разглядела силуэт огромного волка, и знакомый взгляд зверя заставил ее немедленно зажать рот ладонью.

— А ты тут неплохо устроился… — тихо проворчал дракон, подходя к товарищу и замечая пришедших раньше ведьму и Югана.

Файона опустила голову на шею волка и спала, позволив себе долгожданный отдых.

— Как же так? — едва слышно выдохнула Келейр, осторожно подходя к Ладвику.

Она несчастно шмыгнула носом, но немедленно приказала себе держаться и не показывать своих чувств. Вот, значит, почему Рейн задержался. Волк тихо рыкнул и ткнулся головой в руку лисы, словно подбадривая ее. Келейр осторожно погладила его и опустилась на пол рядом с драконом. Что бы ни случилось с Гвареном, наверняка все наладится. Келейр не была сильна в волчьих обращениях и обычаев стаи толком не знала, понимала только, что все пошло не так, как должно. Но сейчас они могли разделить с другом это бремя, быть рядом.

Рейн оперся спиной на бок волка и проворчал:

— Что ж ты тощий такой? Утром вся шея затечет…

Гварен хлестнул товарища по ноге хвостом и в ответ получил дружеский тычок локтем под ребра. Келейр устроилась рядом с мужем, закрывая глаза. Время близилось к полуночи. Волк вновь поглядел на небо над их головами. Новый день укажет новый путь. И это будет хороший путь.

Стражи прибыли гораздо раньше, чем их ожидали в замке. Ястреб возвестил об их приближении своим кличем, и Белла протянула руку, с облегчением встречая питомца. До рассвета оставалось еще не менее часа, и Вардван заклинанием поднял несколько сфер, указывая путь четверым всадникам. Стоило воротам открыться, как стражи въехали во двор и остановились неподалеку от Белой башни.

Лошадь Хью уже была оседлана и ожидала своего хозяина. Маг вместе с Саргоном вел угрюмого ведьмака. Макдара глянул полным ненависти взглядом на молчаливых конвоиров и, звякнув оковами, остановился, ожидая своей участи. Ректор поприветствовал прибывших мужчин и коротко переговорил с начальником стражи.

— Прошу помнить, что кольцо смирения имеет и обратное действие. Не только пленник не может пользоваться собственной силой, но и вы не сумеете применить к нему магию, — заметил в конце разговора Элазар.

Начальник стражи молча кивнул, затем принялся отдавать распоряжения своим людям. Ректор поглядел на Эверета. Маг похлопал по шее свою нетерпеливую лошадь и хмуро глянул на товарища.

— Моя смерть будет на твоей совести. — Хью подергал крепления дорожной сумки. — Раегдан пойдет войной на Ар-фен, и я первый попаду на копья!

— Ты драматизируешь, Хью. — Саргон расстроенно покачал головой. — Согласись, Арис?

Вардван только закатил глаза и махнул рукой на вечно спорящих товарищей. Вскоре небольшая группа, включая Эверета, двинулась в путь. Ректор смотрел им вслед, пока они не скрылись за воротами. Рядом вздохнул Вардван, и Саргон повернул к нему голову, поинтересовавшись:

— Волнуешься, что Силлаг попытается сбежать?

— Эверет убьет его раньше, чем он рот успеет открыть. Я бы на его месте особо резких движений не делал, — задумчиво отозвался Аристакес.

— А что, если он намеренно поступит именно так? — нахмурился Саргон.

— Предпочтет смерть от руки охотника, чтобы избежать публичного позора? — Маг приподнял черную бровь.

— Возможно. Но тогда и Хью несдобровать.

— Я думаю, что твоему дружку в любом случае несдобровать, Элазар, — хмыкнул Вардван.

— Отчего же? — пришла очередь ректора удивляться.

— Я бы предпочел работать год без жалования, чем сообщать леди Айле последние новости.

— Год без жалованья? Хм… — Саргон задумчиво потер небритый подбородок большим пальцем руки.

— Эй, — спохватился проректор, — я сказал это для примера!

— Солнце поднимается… — Белла встала на крыльце и поглядела на полосу леса за оградой.

— Думаешь, пора? — обратился к ней ректор.

Он тревожно нахмурился, глядя в сторону Южной башни.

— Гварен Ладвик — один из немногих учеников, в которого я верю, Элазар, — вмешался в их разговор проректор.

— А я верю в тех, кто усиленно продолжает нарушать мой устав… — проворчал Саргон и неторопливо пошел в сторону башни.

Первые лучи уже золотили стеклянный купол. Когда Элазар поднимался по старым ступеням, то ловил себя на мысли, что сердце стучит гораздо чаще, чем обычно. Ректор, а волнуется, как девица на первом балу!

Ворча, Саргон поднялся на самый верх. Проклятье, предстояло столько дел! В этом году первокурсники оказались самыми беспокойными из всех, кого он знал. Это не могло не радовать его как руководителя, поскольку блеск в глазах и бодрость духа есть бесценное сокровище для юных учеников. Но не должна была беда вгрызаться в стены этого замка. Только вот, вопреки его желанию, она, словно дикий шторм, волнами все билась и билась о них.

Саргон остановился перед дверями и тихо приложил к ним ладонь. Он постоял так минуту, затем заставил себя толкнуть их. Створки поддались, являя взору зал Баркарна, наполненный радужным светом. Ректор опустил взгляд на пол, и его губы дрогнули. Он прижал к ним кулак, сдерживая эмоции. Все пятеро мирно сопели, так безмятежно, что хотелось остановить время и не позволить ему украсть этот момент. Ректор сохранит его в памяти, как и другие прекрасные воспоминания. Именно такие моменты побуждали Элазара оставаться в этих стенах руководителем.

Ладвик обнимал одной рукой ведьму, второй — Брогана, и ректор представил себе их пробуждение. Келейр свернулась клубочком у мужа под боком, а рыжий Юган удобно устроил голову на животе Гварена и спал с приоткрытым ртом, укрыв всех своими длинными огненными волосами. Саргон так же тихо прикрыл двери и, не в силах сдержать улыбку, неспешно побрел прочь. Сейчас он был так доволен, что мог почти спокойно думать о предстоящей встрече с хозяйкой Раегдана и о гневе Дарема.

Рейн что-то пробормотал в полудреме и закинул ногу, как ему показалось, на скомканное одеяло. Немедленно «одеяло» дало ему тумака и откинуло ногу обратно. Сонный Броган приоткрыл один глаз, желая понять, что, собственно, происходит. Увиденное мгновенно прогнало сон, едва он встретился со знакомым карим взглядом.