две секунды я тоже слышу их. Голоса. Два голоса. Двое мужчин спускаются по лестнице.

— Охранники Эмери, — говорит он едва слышно.

Возможность быть пойманными парализует меня. Затем в голове всплывает образ Аны: то, как Эмери пыталась её схватить, как сильно она могла её ранить, и леденящий душу страх пронзает меня, как копье. Мы не можем вернуться домой с пустыми руками.

— Не надо, — шепчу я, когда Лоу собирается выключить компьютер. Шаги звучат ужасающе близко. — Ещё пару минут.

— Если они войдут и обнаружат нас…

— Не обнаружат, — я выключаю монитор. — И мы…

У меня появилась идея, но её легче показать, чем объяснить. Поэтому я хватаю Лоу за руку и тяну его к себе, пятясь назад, пока не упираюсь в одну из квадратных колонн по бокам камина. От этого банального клише у меня сводит зубы, и если охрана Эмери хоть немного разбирается в СМИ, даже на уровне третьего класса, то на такое они не поведутся. Но это может выиграть нам пару минут, а это сейчас главное.

— Поцелуй меня, — приказываю я, притягивая его ближе. Он должен быть вплотную ко мне, нависая надо мной.

— Что? — Лоу нахмурился, на его лбу залегла глубокая складка.

— Давай просто притворимся, что мы… молодожёны и, не знаю, возбудились, и… — И оказались в случайном кабинете. Может, мы извращенцы. Может, мы идиоты. Может, мы жалкие.

Чёрт, охранники никогда на это не купятся. А они на подходе.

— Они думают, ты кормишься, — шипит Лоу сверху. Если бы я могла хоть каплю внимания не тратить на панику, я бы закатила глаза.

— Я знаю, но раз уж мы здесь, а они практически тут…

— Кормись. От меня, — он выглядит совершенно серьёзным.

— Что?

— Притворись, что мы пришли сюда именно за этим.

— Нет! Это…

Вообще-то, довольно неплохая идея. Даже очень хорошая. Только всё равно не объясняет, почему мы здесь. Можно сказать, что мы заблудились и это первая незапертая дверь, которую мы нашли.

— Ладно, — я киваю. Шаги становятся ближе. — Наклони шею, я сделаю вид, что пью из твоей вены.

— Мизери, — его глаза впиваются в мои. — Тебе нужно меня укусить.

— Зачем?

— Они оборотни. Они учуют, если ты не будешь пить по-настоящему.

— Что? Что? Я никогда не…

— Мизери, — не то приказ, не то мольба слетает с губ Лоу. А, может быть, моё имя — просто слово, которое ему нравится произносить, слово, о котором ему нравится думать.

Через секунду мои клыки вонзаются в вену у основания его шеи.

Ещё через две секунды дверь в кабинет открывается.

Глава 17

Несмотря на прошедший год, он всегда был доволен сексом и всем, что с ним связано. Он знал, что ему нравится, и умел это получить. Он был доволен.

Теперь же он не мог вспомнить, что такое удовлетворение.

Удивительно, как всё гладко идёт, особенно учитывая, насколько мы оба новички в этом деле.

Вот Лоу, который понятия не имеет, чего ожидать. Вот я, печально известный никудышный вампир. И вишенка на торте: некоторые крайне паршивые обстоятельства. Например, то, что нас сейчас растерзают.

И всё же, даже не зная, что делать, я точно знаю, что делать. Я знаю, как провести кончиком носа по основанию его шеи, чтобы найти идеальное место. Знаю, где его кровь пахнет слаще всего, а кожа образует тончайшую вуаль. Знаю, как прижаться губами к его плоти в краткий, снисходительный момент молчаливой благодарности. Прежде всего я знала, что нужно укусить без малейших сомнений, колебаний или страха. Может, мои клыки и не применялись в прошлом, но они острые как бритва, и ведомы если не опытом, то инстинктом. И после короткого мгновения дезориентации, рот наполняет кровь Лоу.

Я никогда не пробовала ничего подобного. И дело не только в том, что раньше я кормилась лишь из охлаждённых пакетов с кровью, и по сравнению с этим, это как пить кипящую лаву. Нет, причина глубже.

Это кровь Лоу. Да, она пахнет и имеет вкус крови, но помимо этого, она пряная, с медным привкусом, и вызывает волнующее покалывание на языке. Его кровь на вкус, как его запах, его улыбки, прикосновения его рук к моей коже. Как его сосредоточенный взгляд вдаль и то, как он потирает челюсть, когда беспокоится об Ане. Его кровь — это всё, из чего он соткан, и я поглощаю её. Это самый восхитительный, самый потрясающий, самый переворачивающий всё внутри момент в моей жизни.

И как только первые капли достигли моего желудка, всё меняется.

В нескольких метрах от нас что-то происходит. Я слышу это издалека, как будто сквозь сон: испуганные вздохи, торопливый, приглушенный разговор, в котором мелькают слова «Лоу», «жена», «кормление»; сбивчивые, испуганные извинения, а затем — резкий хлопок закрывающейся двери. Но всё, о чём я могу думать, это…

— Мизери, — хрипит Лоу.

Тепло. Мне лихорадочно, восхитительно тепло. Но при этом пусто. Меня распирает, голова кружится, тело словно тает. И я чувствую, что мне нужно, нужно, нужно.

Мне нужно больше. Мне нужно, чтобы Лоу был ближе.

— Мизери, — выдыхает он.

Не знаю, когда, но мои руки оказались на его плечах. Я стону ему в шею, не в силах остановиться. Мне хочется забраться ему под кожу. Хочется, чтобы он забрался под мою. Хочется дать ему всё, о чём он попросит.

— Блять, — его прерывистое дыхание опаляет мне висок. Кажется, он понимает, потому что делает то, о чём я не в силах просить: его рука скользит вниз по моему позвоночнику, обхватывая ягодицы, он прижимает меня к себе, а мои ноги обвиваются вокруг него. Грудь болезненно ноет, сердце колотится, в голове звенит тревога, говорящая, что пора остановиться, что я пью слишком много. Но этот голос заглушается в тот момент, когда Лоу впивается пальцами в густые волосы на моём затылке и приказывает: «Пей ещё».

Я блаженно мычу ему в кожу. Внутри меня