Я не присутствовал в жизни своего друга и его многолетних отношениях с женой. В ходе нашего разговора возникла пауза, и он спросил мое мнение о том, что ему делать. Я очень хотел высказаться, но сдержался и просто посочувствовал ему. «Это ужасно для вас обоих, – сказал я. – Думаю, тебя очень тяготят сами мысли о разводе». Он с тяжелым вздохом согласился. Я сказал ему, что верю в его способность выбрать лучшее решение, и заверил, что поддержу его в любом случае.

Его выражение лица смягчилось, поза расслабилась, а разочарование заметно уменьшилось. Он кивнул, поблагодарил меня за то, что я его выслушал, и ушел. А через несколько месяцев они с женой воссоединились.

Нам может казаться, что страдающие нуждаются в нашем совете. Но любой совет меркнет в сравнении с силой поддержки. Это попытка помочь другим почувствовать, что у них есть сила, мудрость, смелость и способность решить свои проблемы самостоятельно. Она направлена не на то, чтобы дать готовое решение, а на то, чтобы они поверили в себя и смогли найти решение сами. С помощью поддержки мы выражаем свою убежденность в силе человеческого духа, делающей невозможное возможным и позволяющей пробудить это же ощущение в других.

Но поддержка – сложное дело. С одной стороны, люди сами часто не знают, что именно способно их поддержать. С другой – они часто не замечают наших действий (которые, как кажется нам самим, могут помочь лучше всего). Обычно надежда на лучшее возникает благодаря каким-то другим нашим словам, суть которых мы даже можем не вспомнить по прошествии времени. Их даже не обязательно произносить вслух.

Иногда у всех бывает так, что друг или любимый человек говорит нам ужасные слова и мы даже не знаем, как на них реагировать. Это может быть диагноз об онкологическом заболевании. Смерть любимого родителя или ребенка. Внезапное предложение развестись. Слушая подобные истории, мы и сами погружаемся в страдания рассказчика и часто начинаем лепетать в ответ что-то невнятное или, хуже того, наивно утверждать, что все не так плохо, как кажется.

Люди, тонущие в боли, редко любят слушать причитания, и часто после разговоров с ними мы чувствуем, насколько неуместно звучали наши слова. Но это еще не неудача нас как личностей. У нас есть и другое средство, которым мы можем воспользоваться, – сила прикосновения.

Когда я был студентом-медиком и учился на четвертом курсе, мы проводили некоторое время в отделении неотложной помощи. Как-то ночью там оказалась женщина, у которой, по распоряжению дежурного терапевта, нужно было взять анализы для лабораторного исследования. Когда я сказал ей, что нам нужно взять анализ крови, она затряслась и прошептала: «Я боюсь иголок».

Она закрыла глаза, как только рядом с ней села медсестра и приготовилась взять анализ. «Вы даже не заметите, как все закончится», – попытался утешить ее я, однако она даже не услышала меня.

Сестра взглянула на меня, беспокоясь, что пациентка может вскочить или потерять сознание от страха, а затем обратилась к ней: «Вы почувствуете только легкий укол».

Пациентка напряглась еще сильнее, в уголках ее закрытых глаз появились слезы. Отчаявшись ее успокоить и не зная, что еще можно сделать, я сжал ее руку, при этом чувствуя себя очень неловко. Она стиснула мои пальцы настолько сильно, что мне стало больно. Когда игла вошла внутрь, пациентка сжала мою руку еще сильнее. Я испытывал странное, но теплое чувство связи с ней, страстно желая, чтобы сестра закончила свою работу побыстрее.

Когда процедура завершилась, пациентка осталась лежать с закрытыми глазами, держа меня за руку. Я видел, как она пытается успокоиться, а потом открыть глаза. Она вытерла слезы свободной рукой, посмотрела прямо на меня и облегченно сказала: «Спасибо». Затем она еще раз, но уже нежнее сжала мою руку и тут же отпустила ее. Моя рука тряслась от напряжения, но я почти этого не чувствовал.

Возможно, из-за того, что рано или поздно всем нам приходится сталкиваться с испытаниями (болью, страхом, сомнением и потерей доверия к своим телу и мыслям), при возникновении препятствий нам очень важно получать подтверждение того, что другие заботятся о наших чувствах и о происходящем с нами. В физическом присутствии других в моменты, когда нам больно или мы боимся, есть что-то помогающее и успокаивающее. Мы можем счесть слова другого человека неуместными или даже не обратить на них внимания, но прикосновение в знак поддержки – касание руки, плеча или даже объятие – помогают почти всегда (пусть и слабо). Для вторжения в личное пространство без приглашения нужна смелость. Но у нас есть отличная врожденная особенность: даже такое простое действие, как прикосновение, может передать доброту и любовь, поднимающие наш боевой дух.

Я стараюсь по возможности запоминать уроки, которые мне дают пациенты. Это помогает, когда я не в состоянии найти слова поддержки, сталкиваясь с чужой болью. Я постоянно убеждаюсь, что сами слова поддержки, которые я могу найти, не так важны, как сообщение, которое они доносят до другого человека: мне не все равно и я забочусь о нем. Когда я – искренне гордящийся своей способностью находить не просто правильные, а волшебные слова, которые могут успокоить человека и привести к его просветлению, – все же не нахожу ничего подходящего, то тут же напоминаю себе, что поддержка проявляется не только в словах, но и в желании отнестись к проблемам других людей как к собственным. Главное – найти способ помочь другим поверить в то, что проблемы действительно можно решить.

Я сказал Бренде, что Чарльз, вероятнее всего, лучше отнесется к поддержке, чем к совету. Причем именно ее поддержке.

– А что во мне такого особенного? – спросила она.

– Никто не может поддержать нас так, как человек, прошедший через то же, что и мы.

Даже если мы не можем превратить поражение в победу, не растем как личность в результате проблем, мы можем всегда – всегда! – использовать свой опыт, чтобы поддержать других (особенно когда они сталкиваются именно с теми препятствиями, которые преодолели мы сами).

Например, если бы я удачно прошел экзамен в медицинском институте с первого раза, то у меня не было бы опыта, с помощью которого я мог бы поддержать других студентов, провалившихся на экзамене. Моя неудача и последующая победа стали тем ядом, который я мог раз за разом превращать в лекарство, чтобы подбодрить других. И моя победа поднималась на новые высоты.

В разговоре с Брендой я подчеркнул, что даже потеря мужа в прошлом способна ее поддержать. Она сама уже прошла то, с чем столкнулся Чарльз сейчас, и именно ее поддержка (показывающая, что пережить потерю супруга возможно) дала бы значительно больший эффект, чем поддержка других. Поэтому если бы она выразила Чарльзу сочувствие, сказала ему, что со временем все будет лучше, поговорила с ним о жизни после потери и рассказала, что сталкивалась с теми же проблемами, а потом легонько сжала его руку, то он принял бы ее слова без тени сомнения и получил от Бренды то главное и уникальное, что способна дать поддержка, – доверие.