Нужное окно было расположено ближе к центру здания.

Линк прижался к мокрым кирпичам щекой, распластался на стене, улегся на нее и дал себе передышку. Каждый этаж опоясывал дюймовый бордюр, проходящий примерно в двух футах под окнами. Линк сбросил ненужную обувь и погладил подоконник, будто пытался подкупить расчетливой лаской.

Одной ногой он встал на подоконник. Подошва влажно поехала в сторону. Дождь играл с Линком в керлинг. Другую ногу вдавил в бордюр. Левой рукой, подмышками и даже зубами он страховал пакет с телом. Правой ладонью скользил по стеклу и пытался продвинуться в нужную сторону…

Земля ринулась навстречу Линку и выбила из него дух. Несколько минут он приходил в себя, собирая разбитое вдребезги сознание. Линда лежала поодаль. Пакет прорвался во множестве мест, обнажая плачевное положение дел. Голова Линды практически отделилась от тела.

– Я не хотел так, – расплакался монстр, прижимая любимую к себе. Руки противились тому, что должны были сделать. Линк всхлипывал, как ребенок. Тело пришлось бросить.

С головой жены за пазухой дело пошло быстрее.

Теперь обе руки Линка были свободны. Он буквально взлетел до нужного этажа и засеменил по бордюру, жестко страхуя себя о подоконники. В некоторых палатах еще не спали. Его тень на миг перекрывала окно, но телевизорные пациенты или жертвы бессонницы не обращали на нее особого внимания. Лишь какой-то старик почувствовал знакомый укол в районе печени. Рефлекс заставил его пошарить по кровати рядом с собой. Винтовки не было. Ноздри не нащупали знакомого запаха джунглей. Подшутили друзья? Украли винтовку?! Или того хуже – он в плену?!! Дедок поднялся, стреляя суставами, зашел на окно сбоку, высунулся из-за шторы и внимательно изучил диспозицию. От него не укрылись ни вмятины на клумбах, ни разорванный черный пакет. Старик развернулся и заспешил к выходу с твердым намерением разобраться во всем самому, но пока ковылял до двери, склероз взял его на мушку и спустил курок. Мужчина замер в шаге от коридора, пытаясь объяснить себе, зачем сорвался куда-то, на ночь глядя.

Линк достиг нужного окна. Заперто изнутри.

– Прости, милая, иначе никак, – скривилось чудовище, бережно доставая голову супруги. Затем Линк начал безжалостно выдирать крючки из ее десен. Эта работа причиняла ему невыносимую боль, но ее необходимо было сделать заранее. Подготовиться.

Наконец делу настал венец.

Линк сел на подоконник, подобрал под себя ноги, уперся спиной в стекло и нырнул внутрь вместе с водопадом осколков. В палате истошно завопили. Линк бросился на источник крика, подцепил одеяло и захлестнул им жертву с головой. Одной рукой он удерживал барахтающееся тело, а другой методично всаживал крючки под кожу.

С соседней койки завыли.

Линк бросил первую добычу и занялся второй. Эта оказалась более сильной и строптивой. Пришлось повозиться. Локоть Линка перебил дыхание жертвы. Крик захлебнулся и сошел на нет. Рука Линка прижала голову дичи и трудилась, как игла швеи.

– Ни с места! Полиция! Стоять! – с секундной задержкой заорали сразу два голоса. Плафон под потолком вспыхнул и взорвался. На сетчатке Линка отпечатались два силуэта по разные стороны от распахнутой двери. Копы пугали одинаково выставленными стволами углы палаты, в которых его не было. Линк пристроил последний крючок, отряхнул руки и покосился на колышущиеся шторы. Третий этаж. Ничего нового.

Полицейские догадались включить фонари. Два луча нервно нашарили его фигуру.

– Голова! – севшим от ужаса голосом проблеял один из копов. – У него в руке голова.

– На пол! – приказал второй. – Голову на пол. Сам на пол! Живо.

– Упал, сука! – расхрабрился второй. – На пол! Руки за голову, ноги шире плеч!

Линк аккуратно опустил голову Линды и медленно подчинился приказам. Стоял на коленях и смотрел, как робко, семенящим шагом копы подходят к нему, не прекращая целиться.

Наручники обручили его с несвободой.

Полицейские почувствовали себя заметно уверенней. В дверях толпилось множество народу. Гомон их голосов временами перекрывал приказы, которые копы пытались отдавать кому-то.

Линка подняли с колен и потащили вон.

Он брыкался, крутил головой, пытаясь оглянуться, и все время смотрел назад, пока его не выволокли из палаты. Голова Линды проводила мужа одобрительным взглядом. Глаза полуприкрыты веками. Рот пуст. Муж выбрал все крючки, кроме одного. Им он проткнул губы слева, как будто замкнул рот любимой на небольшой замок.

«Не болтай!» – подмигнул Линк, исчезая в коридоре.

«Сам», – читалось в мертвых до твердости глазах Линды.

Люк Комптон смотрел на холм Кривой Нос. Предчувствия жрали сердце, а крошки роняли в душу.

Суета в больнице утихла под утро, и в ее шумном вкусе, возгласах и мнениях как-то потерялось, что пациенты, несмотря на десятки новых царапин, не просто живы, но и здоровы. Без прежних переломов и последствий.

Берт помалкивал и одернул Люка, когда тот пытался позвать врача.

Все внимание досталось мертвой голове.

Ее отправили в морг первым классом.

Живые жертвы ограничились поверхностным осмотром медсестры.

Она поминутно отвлекалась. Ее пальцы дрожали от любопытства и нетерпения.

Все крючки вынули. Раны промыли и забинтовали. Боли практически не было. Люк не паниковал, потому что ничего не чувствовал. Берт шикал сквозь зубы и внушительно мотал головой, заклиная младшего товарища тремя пальцами. «Все получилось! – переводил Люк. – Три дня! А ты не верил!»

Разговоры крутились вокруг личности маньяка и его одержимости. Голоса дружно сходились на гипотезе, что безумец просто не успел закончить дело.

Люк Комптон не ждал милости небес.

Пока судьба дарила лишь оплеухи.

Поразмыслив серьезно, Люк решил, что кривые снасти под кожей мало похожи на чудо. Скорее уж тухлое рыбное вуду.

– Думаешь, это кто-то из них? – когда их перевели в новую палату и оставили в покое, они с Бертом уселись на пол под самым окном и устроили совет. Берт ликовал и требовал наступления. Люк держался резерва и вилял.

– Плевать! Это тот самый шанс, которого мы ждали.

– Ты ждал!

– А ты обещал помочь, если в три дня получится встать на ноги.

Люк молчал, кусая губы и разыскивая мысль-реанимацию. Карта шла Берту. Вне всякого сомнения, сумасшедший с крючками был повязан с ними самыми прочными узами. Но чего хотел? Во имя чего действовал? И при чем тут женская голова?!

– Оставил следить за нами? – захихикал Берт, и Люку стало неуютно рядом с этим взрослым остолопом. Берт повел себя неожиданно чутко. Его горячие пальцы обхватили плечо Люка.

– Дружище, – полилось в его ухо. – Я понимаю тебя лучше любого другого человека во вселенной. Честно! Просто посмотри на все со стороны. Мы должны были сдохнуть там, в доме, но живы. Переломы и травмы уложили нас на больничную койку минимум на пару месяцев, но кто-то влез в окно – в коридоре караулили копы, и некто предусмотрел это! – и нашпиговал наши шкуры целительным железом. Мы должны ему? Возможно. Он поставил нас на ноги? Несомненно. Зачем он это сделал?