– Куда?!

– Да там он, Лизок. Неподалеку. На дне оврага. Яма была заранее подготовлена в оттепель. Спрятали надежно. Сколько старый Корнеев ни искал, не нашел. Там все эти двадцать пять лет и пролежал Валерочка твой любимый.

Лиза поставила локти на стол и со стоном опустила голову на сцепленные ладони. Ее трясло. Она знала, что за ними наблюдают: майор Исхаков, Корнеев, Сережа и ее сын от Валеры. От этого ей было еще больнее и страшнее. Из-за сына, которого она бросила под давлением Корнеева и по собственной глупости. Из-за Сережи, которого подозревала все эти годы в убийстве любимого.

– Я все расскажу им. Передай, – вдруг проговорил Денис глухим голосом. – Только сегодня. Завтра может быть поздно.

– Почему? – глянула она на него из-под руки. – Повесишься?

– Завтра могу передумать, – нагло улыбнулся он.

– А на твоем месте я бы повесилась.

Она резко встала и пошла к выходу. Конвойный встал у него за спиной.

Лиза вышла из комнаты для свиданий. Все, кто наблюдал за ними, уже ждали за дверью. Исхаков сразу шагнул мимо нее внутрь. При себе видеокамера для записи, бумаги. Корнеев пошел с ним. Было не положено, но он выпросил это разрешение. Слишком личное. Слишком болезненное.

Сергей смотрел на нее со смесью обиды и жалости. Но руку протягивал, что уже было хорошо. Она схватила ее, прижала к щеке, прошептала:

– Прости.

Потом повернулась к Саше.

– Как же ты на него похож! – проговорила она, делая шаг в его сторону и пытаясь поймать взгляд сына. – Знаю – невозможно… Сама себя никогда не прощу. Но может быть, когда-нибудь. Пусть не скоро… Я буду ждать…

– Мы будем ждать, – подхватил Сергей.

Саша молчал, не глядя на них. И они ушли. Он смотрел им вслед исподлобья.

Конечно, они не так его поняли. Совсем не так! Они не могли даже догадываться, что сейчас с ним происходит. У него ведь все перемешалось в голове и в душе. Обида, злость сменялись пониманием и жалостью. Что-то непонятное происходило. Душило в горле, щемило в сердце и щипало в глазах. А еще все плохое вытеснялось желанием обнять эту красивую женщину, которая ему мать. Очень хотелось узнать, как это: обнимать свою родную маму? Дед может не понять, но он хотел попробовать.

Саша медленно пошел за ними следом.

Имел ли он право обвинять этих взрослых, проживших тяжелую, опасную жизнь? Жизнь, полную непонимания и загадок, ошибок и разоблачений. Он сам такого натворил вчера, такого…

За это дед его точно осудит. Может, и эта красивая женщина, которая ему мать, тоже не поймет. Но он ничего не мог с собой поделать, ничего! И был уверен, что поступает честно и правильно, признавшись вчера соседке Алле в том, что любит ее.

– Это ошибка, Саша! – ответила она шепотом, глядя на него широко распахнутыми глазами, в которых блестели слезы. – Этого не может быть! Это слишком хорошо чтобы быть правдой. Так не бывает!

– Так бывает. И так есть, – ответил он ей немного грубовато, взял ее под руку и повел в дом. – Я тебя люблю. Я это понял. Я в этом уверен. И прими это, как неизбежность, Алла…

Наверное, так должен был сказать любой настоящий мужчина. Наверное, так бы сказал и его отец.