видеть убийцу. Очевидно, показания разнились. И опознать душегуба наверняка никто не смог. А со слухами, на разговор к Земсковым Столыпины не пойдут.

Неплохо было бы выведать, кто продал бандитам оружие. Может быть, он сможет опознать посредника, который забрал пистолет. Но друзей в криминальном мире, которые могли бы подсказать, где искать, у меня не было.

Я вышел за ворота и тяжело вздохнул, начиная понимать, что хорошо бы иметь знакомых людей разных специальностей. Но пока эта версия отпадает. Остается еще квартира. Поискать приказчика, который за доходным домом следит, и попытаться узнать, кто снял жилье для Земскова. Этим я и займусь. Как только доберусь до дома.

Машина такси стояла на том же месте. Я подошел к авто, потер ладони, разгоняя силу, а затем, склонился, постучал костяшкой пальца в окно водительской двери. Стекло опустилось, и в проеме показалась голова Федора.

— Мастер Круглов просил передать, чтобы вы доставили меня домой, — произнёс я, усилив слова способностью.

— Это можно, — согласился водитель. — Садитесь, княжич.

Я довольно улыбнулся, обошел машину, открыл заднюю дверь и разместился на диванчике. Фёдор же завел двигатель, и авто выехало на дорогу.

* * *

Работа с Ксенией успела меня утомить, и в пути до дома я задремал. Разбудил меня голос Фёдора:

— Прибыли, барин.

С неохотой открыл глаза. Машина стояла у ворот особняка.

— Спасибо, — произнес я и вышел из авто и вынул из кармана бумажник.

— Все уже оплачено, господин, — быстро произнес мужчина и поправил фуражку. — Хорошего вам вечера.

Я кивнул и проводил уезжающую машину взглядом. Затем отворил калитку и вошел на территорию особняка. Прошел по дорожке, поднялся по ступеням крыльца, открыл дверь и вошел в гостиную.

— Я дома.

Ответом мне была тишина, которая заставила меня мигом насторожиться. Поспешно активировал способность «Астральных двойников». Но дом был пуст.

Отчего-то вспомнился случай с похищением Ксении. Хоть Петр Феликсович и был хорош в бою, после ранения он стал неуклюж. Я быстро вынул из кармана телефон, взглянул на черный экран и разочарованно вздохнул. Старая батарея, которую я все хотел заменить, но откладывал, села. И аппарат превратился в бесполезный кусок пластика с кнопками. Прошел к столу, снял трубку стационарного телефона, и принялся крутить диск, набирая номер мобильного дяди.

Но здесь меня тоже ждал неприятный сюрприз. И после того как я набрал последнюю цифру, женский голос из динамика равнодушно сообщил мне, что аппарат абонента выключен.

От этого стало совсем не по себе. Я положил трубку на рычаг, и сел в кресло.

В голове металась паническая мысль, что скорее всего дядьку вывезли отсюда. Бандиты могли наблюдать за домом, в котором снимал квартиру Антон. Отследили меня от доходного дома, узнали адрес особняка…

Я вздохнул, отгоняя дурные мысли. Вряд ли я нужен был бандитам живым. И схема с похищением была слишком сложной для устранения. Проще было избавиться от дядьки, устроить дома засаду и спокойно прихлопнуть меня.

Я выдохнул, взглянул на стол, на котором лежал пульт от телевизора. Карточки фонда не было. Значит…

Входная дверь открылась, и я быстро обернулся. На пороге стоял, тяжело опираясь на трость, Петр Феликсович, собственной персоной. Он был облачен в строгий бежевый костюм, белоснежную рубашку с рубиновыми запонками, стильную шляпу и туфли из кожи ската. Давно я не видел старика таким нарядным. Заметив меня, он произнес:

— Давно вернулся?

— Только перед тобой. Зашел домой, а тебя нет. Уж подумал, что тебя ящеры газетные украли. За то, что ты их план по захвату Империи разгадал.

Петр вошел в гостиную, закрыл за собой дверь, и опираясь на трость, прошел к столу:

— Ты бы про ящеров не шутил, — буркнул он. — сейчас тебе смешно. А потом ррраз — и уже получил по голове. И что?Уже не смешно? Это Империя! И в мире много всякой бесовщины, про которую людям неведомо.

— И информация про все изученные виды, которые обитают на планете, хранятся в специальной книге Синода, — подтвердил я, но Петр махнул рукой и тяжело сел в кресло:

— Ты мне еще про земной шар расскажи, шаро…мыга.

— Только не говори, что ты в плоскую землю веришь, Петр Феликсович.

— Может я и не шибко умный, но идиотом еще не заделался.

— Это не ответ, — хитро усмехнулся я.

— Обсуждать подобное с тобой точно не стану. — старик снял шляпу и бросил ее на журнальный столик. — Ладно, ящеров мы потом обсудим. Или, не дай Высший, самому с ними столкнуться придется. Вот помянешь ты тогда своего дядюшку и пожалеешь, что не узнал, каким способом с ними можно бороться.

— Морозами и хмельным со льдом? — предположил я.

— Все шутишь. Проверил я этот твой фонд.

Он вынул из кармана пиджака карточку и положил ее на столик.

— Когда успел? — поинтересовался я, мигом позабыв про ящеров.

Старший Юсупов вздохнул:

— Эх, молодежь. Как ты уехал, позвонил одному давнему знакомому по службе. Договорился о встрече в городе.

— А с телефоном что?

Петр Феликсович сунул руку в карман пиджака, вынул аппарат, повертел его в пальцах:

— Вот жеж. Не уследил, вот он и разрядился. Не привык я к этим вашим мобильным.

Он положил телефон на стол и продолжил:

— Так вот, за трапезой этот знакомый про фонд и рассказал. Основали его отставные военные. В благодетелях несколько видных семей промышленников и дворян, которые в дурных делах замечены не были.

— То есть, можно договариваться о переводе? — с надеждой, осторожно уточнил я.

Петр Феликсович помедлил с ответом:

— Дела там будут интересные и полезные, — произнес он, — Но тяжелые. В основном, работа с отставными или служилыми ветеранами гвардии. Многие из них помнят еще Гражданскую Войну. И копаться тебе