– Ненавижу тебя! – выкрикнула Стефания и в запальчивости, еще не поняв, что оказалась на свободе, лягнула его. Желала освободиться, а попала ему по раненой ноге. Данила хватанул ртом воздух, а выдохнуть не смог. В глазах потемнело от внезапной и такой оглушающей боли. Теряя ориентиры, он спешно ухватился рукой за бортик катера. Стефания пнула его куда сильнее, чем недавно напавший на Анфису Артем. Или просто воспалившаяся рана отреагировала на удар фейерверком боли? Стефания в ужасе поднесла руки ко рту, ее широко раскрытые глаза моментально наполнились слезами. Она так и замерла в полуметре от него, пока Данила пытался молча справиться и с болью, и с черными точками перед глазами.

Он наконец-то выдохнул, выпрямился, держась за борт, и даже сумел сделать эти разделяющие их полшага.

– Стефания, мне правда жаль. Я…

– Никогда бы тебя больше не видеть, рыжий, – перебила она его, села на скамью и закрыла лицо руками. – Никогда больше. Исчезни куда-нибудь!

– Какие страсти! Какая драма! – раздался внезапно за бортом насмешливый голос. Стефания мгновенно вскочила на ноги, и Данила торопливо задвинул ее себе за спину.

На воде рядом с катером покачивалась небольшая моторная лодка. В ней сидели двое одетых в военную форму мужчин. А третий стоял, широко расставив ноги, и растягивал тонкие губы в усмешке.

– Браво! Прекрасный спектакль! О, ненависть! О, амур! О, страсть! – медленно поаплодировал он.

– Заткнись, – зло обронил Данила. – Что вам надо?

– Молодец! С правильного вопроса начал! Ни кто мы такие, ни как тут оказались. А сразу – что нам надо! Вы нам нужны!

– Зачем? – спросил Данила и снова задвинул за себя высунувшуюся было Стефанию.

– А вы спуститесь к нам, и поговорим.

– Делать нам больше нечего.

– Тогда что скажешь на то, что ваша подруга у нас?

Военный вытащил из кармана нож и высоко поднял его.

– Узнаешь? Это ее?

Данила кивнул и не стал поправлять, что нож вообще-то его. Стефания все же вышла из-за его спины, но не вперед, а шагнула незаметно в сторону, к рулю. Данила сделал за нею такой же небольшой шаг и вновь закрыл ее собой.

– Спускайтесь! – приказал мужчина. – Там трап. Не поедете с нами, ваша подруга умрет.

«Вы и так уже все тут мертвые», – чуть не ляпнул Данила, но сдержался. Вместо этого скривил губы в усмешке и, сделав еще один небольшой шаг в сторону, сказал:

– Врете! Нет Анфисы с вами. Она уплыла с острова!

– Наивный! И она наивная. С острова нельзя уплыть, – осклабился военный, и остальные за его спиной согласно загудели. – Она у нас. Мы ее выловили. Обсыхает на берегу ваша пловчиха. Не поедете с нами, мы ее убьем!

– Хорошо. Сейчас спустимся. Где трап? – быстро сдался Данила. И, сделав в сторону еще один шаг, с силой рванул рычаг и решительно крутанул руль. Катер дернулся, и Стефания, не удержавшись на ногах, упала на пятую точку. Наверняка ушиблась, но не подала виду, снова вскочила на ноги и вцепилась в борт. Катер, непослушный под неумелым управлением, дернулся не в ту сторону, в какую Данила рассчитывал, а в противоположную, незапланированно протаранил лодку и, сильно задрав нос, рванул вперед. К счастью, не в сторону берега.

– У них Анфиса! – зло и возмущенно закричала Стефания. – Ты решил ее бросить?! На тебя похоже!

– Нет у них Анфисы, – ответил Данила, пытаясь выровнять катер так, чтобы тот не скакал по воде бешеным сайгаком. – Сама слышала, что они ее «выловили», когда Анфиса пыталась «уплыть» с острова. Она не умеет плавать.

– В лодке не было Артема! Он может сторожить ее! – не унималась Стефания. Похоже, она предпочла бы сдаться этим «военным», чем находиться на одном катере с ним.

– Где этот Артем, мы еще выясним, – процедил Данила, – и обратно закопаем.

Ему наконец-то удалось более-менее разобраться с управлением. Не доплыв до тумана считаные метры, Данила развернул катер в другую сторону и направил его к той части острова, над которой поднимался дым. Макс и Марина срочно вызывали их.

– Вот эти мы еще не смотрели. – Марина бухнула на стол стопку гроссбухов, подняв облачко пыли, и громко чихнула. Макс потер пальцем кончик носа – старая привычка, оставшаяся еще с той поры, когда он носил очки, и открыл первую страницу.

Уже половину утра они исследовали отсыревшие, пожелтевшие и пыльные гроссбухи в надежде отыскать недостающие данные. Макс исписал три страницы одной из тетрадей мелким ровным почерком. Впервые в жизни ему пришлось анализировать не сводки, не подтвержденные статистическими исследованиями и научными фактами данные, а аномальные события. Может, поэтому цифры отвернулись от него, прикинулись неизвестными иероглифами? Только, как он ни старался вычленить важное и отбросить лишнее, картина не складывалась. Не хватало информации! Вот этим они с Мариной и занимались – искали звенья, способные связать все в крепкую цепочку.

В пустой казарме было тихо, если не считать их переговоров, пыльно, душно, но светло. Днем все виделось по-другому. Незамеченные ночью детали вышли на первый план – как, к примеру, оброненная кем-то кепка с надписью «Барселона-2007». 2007 год? Как такое может быть, если все в этой казарме застыло в далеком уже 1998-м? А Марина обнаружила другую улику, подтверждающую то, что в этом месте были визитеры из недавнего прошлого: закатившуюся под кровать женскую помаду из коллекции бренда, который вышел на мировой рынок совсем недавно. Марина узнала тюбик, потому что сама пользовалась этой косметикой. Да и откуда женская помада в солдатской казарме?

– Это говорит о том, что на острове бывали до нас другие люди – и недавно. Что с ними стало, куда они девались – пока неизвестно, – подвел краткий итог Макс и внес новую запись в свой реестр выводов.

После детального исследования шкафов, тумбочек и ящиков стола они перешли к гроссбухам. Только ни в одном из них так и не нашли искомых ответов.

– Ничего, Мариш, – сказал Макс, откладывая последнюю тетрадь, – возможно, это какие-то координаты, которые использовали военные. Мне это ни о чем не говорит. Да и, подозреваю, не имеют эти числа для нас значения.

– Но это могут быть координаты острова, на котором мы находимся!

– Номера все разные.

Он был удручен поражением, и Марина это понимала без слов. Ее Макс, нерешительный, слишком правильный и казавшийся ей когда-то скучным, в экстремальной ситуации открыл себя с другой стороны.

– Макс, ты умный, очень умный! И я тобой горжусь, – ласково произнесла она, подходя к нему сзади и обнимая за плечи. Макс положил ладони сверху на ее руки, и от тепла, исходящего от его кожи, на Марину нахлынули воспоминания о тех вечерах, когда муж работал за компьютером дома. По экрану бежали непонятные для Марины строчки цифр и слов, Макс внимательно вглядывался в монитор и делал на листе бумаги какие-то пометки. Увлеченный работой, он, казалось, ни на что не обращал внимания. Но когда Марина подходила к нему сзади, чтобы напомнить об остывающем ужине, и клала руки ему на плечи, он накрывал ее кисти своими широкими ладонями. Она, успокоенная, согретая, стояла за его спиной долго, любуясь и его светлым затылком, и уже не такими враждебными строчками цифр.