которые Мишка собирает со всей страны, уже сейчас строительство укреплений в Порт-Артуре значительно замедлилось — правительство экономило деньги. Но эта кажущаяся простота плана таила в себе множество подводных камней и оговорок.

— Ну и скажи, как ты их будешь использовать? Ты с датой определился?

— Надо совершать похищение как можно скорее. В течение месяца. Не ровен час рванет Куропаткин на восток и вспоминай как звали. Дело, в общем-то, несложное. Он хоть и министр, но его с легкостью можно подловить, когда при нем находится самый минимум людей. Например, когда он возвращается из театра.

— У него нет охраны? — удивился я.

— Есть, — недовольно ответил Мишка. — Но я б постеснялся назвать это охраной. Так, сопровождение по статусу. Против неожиданного нападения они ничего противопоставить не смогут.

— Вооружены?

— Конечно.

— Тогда обязательно какой-нибудь дурак стрельнет. Голову на отсечение даю. А вообще, у тебя готов сам план, люди, помещение?

И Мишка на мой вопрос лишь уклончиво качнул головой.

— Только помещение. Я снял на год домишко в Пскове с хорошим подвалом и глухим, высоким забором. Лучше не придумаешь. Но нам и месяца хватит.

— А как ты его будешь в Псков переправлять после похищения? Вся полиция и охранка на уши встанет. Всю столицу перевернут, все дороги перекроют. Все подозрительные кареты досматривать будут. Я уж не говорю про поезда. И на чем ты его повезешь?

Мишка молчал. Крыть нечем. Имелась двупутная железная дорога, но этот вариант отпадает. Переправлять министра своими силами в карете… Дороги до Пскова, как бы это сказать, имелись лишь условные. Набитая телегами и тысячью ног направление было, а не дорога. Конечно, кое-где попадалась мощенная «скоростная трасса», но это лишь кое-где. Я вообще до сих пор не понимаю, как Российская Империя разрослась до таких гигантских размеров при таких ужасных дорогах, по которым более или менее с комфортом можно было перемещаться только зимой на санях. Да и то это было сомнительным удовольствием… В общем, пока довезешь генерала до места, тебя десять раз проверят и пятнадцать раз грохнут. Не-ет, если уж прятать Куропаткина, то только в самой столице или в ее пригородах.

— И что делать?

— У тебя есть похожий дом как в Пскове, но только здесь, в столице?

Мишка мотнул головой.

— По газетным объявлениям надо поездить. А это время. Пока найдешь то, что надо может месяц пройти.

Я согласно кивнул и задумчиво отхлебнул остывающий чай.

— А с людьми у тебя как? Ты вроде бы говорил, что озаботишься этим вопросом.

— С людьми все в порядке. Мои китайцы будут главными актерами перед Куропаткиным. Они будут его пытать, издеваться над ним, допрашивать. Жестко, но аккуратно, чтобы тот не поплыл. Еще есть три надежных человека, что пойдут на нашу авантюру не спрашивая, а потом язык будут держать за зубами. Конечно, заплатить им хорошо придется и за границу отправить на годик от греха подальше.

— Что за люди? Местные?

— Один сам Василий Орленок, а еще двое его людей из охраны. Что я надумал они пока еще не знают, но уверен, что не откажутся от разового дела. Молчать будут, я в них уверен. Эти двое очень сильно подсели на идеологию социалистов-революционеров и, похоже, только и ждут момента, чтобы применить свои силы на какое-нибудь «благое» дело. Узнают, что мы самого Куропаткина пойдем похищать — побегут впереди телеги.

Я поперхнулся чаем. Расплескал его по столу, запачкал брюки. Этого мне еще не хватало!

— Мишка, ты с ума сошел? Нам еще с эсерами связываться не хватало! И они у нас еще и работают?!

И мой друг удивленно пожал плечами.

— Ну, работают. И что? Ребята работящие, ответственные. Революционными идейками только интересуются, на собрание партийных ячеек не ходят. Конечно, кто-то их тщательно обрабатывает, литературку им подкидывает, но это все. Орленок говорит, что их еще не сильно засосало, но в нашем деле эти двое будут участвовать охотно. А потом, мы их в Америку отправим, охранять нашу юридическую контору. И никто не узнает. Так что риск раскрыться через них минимален. У них и семей-то нет, чтобы здесь задерживаться.

— А у тебя Орленок уже все знает что ли?

Мишка кивнул.

— Я с ним намеками поговорил и он понял. А потом согласился участвовать. Его тоже можно потом в длительную командировку отправить. Например, сопровождать по европам нашего главного химика. А то он жаловался, что неуютно ему с крупными суммами в одиночку перемещаться. Охрану просит. Главное, до «кровавого воскресенья» их продержать за границей от греха подальше, а потом охранке не до этого будет.

— Ну, ладно, будем считать что убедил, — поддался я Мишкиным аргументам. — Допустим…, дом мы найдем, людей подключим… А сам план похищения у тебя есть?

— Есть один. Довольно простой, но он обязан сработать без всяких сюрпризов. И людей хватит для этого плана.

— Давай, рассказывай, — потребовал я, подливая в стакан горячей воды. И Мишка, для страховки выглянув за дверь, меня просветил…

Что ж, план действительно был довольно прост. Поймать момент, когда Куропаткин будет проезжать в закрытом экипаже и, подменив или подкупив возницу, увезти его в нужное нам место. А там уже и делать с ним что хочешь, предъявив в качестве убедительного аргумента несколько револьверных стволов. Сопровождающие Куропаткина внутри экипажа сделать ничего не смогут, остается лишь вопрос с внешней охраной. Будут ли они вообще и в каком количестве? Надо бы аккуратно понаблюдать за господином военным министром, узнать, как он привык перемещаться по городу. Ну а потом, пересадить его уже в другой крытый экипаж и увезти без лишних свидетелей куда нам требуется. Ну а китайцы обязательно должны светить своей физиономией и громко бросать фразы на японском, так, чтобы ни у кого из сопровождающих не возникло ни тени сомнения в причастности к похищению японской разведки. С японским языком, правда, была проблема, ибо наши китайцы не знали на нем ни слова. Ну ничего, для того, чтобы бросить пыль в глаза достаточно и того словарного запаса, что я вынес со своих тренировок по каратэ. Счет от одного до десяти, названия ударов, обращение к тренеру и прочую ерунду. Никто их все равно не поймет, но в сознании свидетелей отложится чужестранная и неприятная речь.

— Ну, что скажешь? — поинтересовался моим мнением друг, выжидательно всматриваясь в лицо.

Я неуверенно пожал плечами:

— План вроде бы и не плох, но что-то слишком просто. Все ли учтено?

— Чем проще, тем лучше, — парировал Мишка. — Всего, конечно, не учтешь, но у нас особого выбора-то и нет.