сохранилось. По счастью, Чонману удалось разыскать одного старика, сын которого женился на медсестре, работавшей в то время в этой клинике. Медсестру звали Мин Вонсук. После свадьбы они с мужем перебрались в Америку, но буквально два месяца назад сына снова перевели в Корею, так что они оба вернулись домой. Теперь, правда, их семья жила не в самом Масане, а неподалеку от него – в соседнем Ульсане. После долгих уговоров Чонману все-таки удалось выпросить у старика номер телефона невестки и договориться с ней о встрече. Так что, можно сказать, в этом плане ему сильно повезло, тем более что женщина как раз собиралась в Масан проведать свекровь и могла бы заодно встретиться с ним где-нибудь в кафе.

Теперь инспектор в нетерпении вытягивал шею, высматривая в окно, когда придет его свидетельница. Наконец он встретился глазами с женщиной, идущей к кафе по пешеходному переходу. Ей было уже сильно за пятьдесят, при этом ее фигура сохраняла стройность, а одежда была очень элегантной. Женщина догадалась, кто ее ждет, с улыбкой кивнула и направилась к Чонману. Полицейский протянул ей свою визитку и предложил сесть.

– Позволите угостить вас кофе?

– Да, спасибо. – Ее улыбка была очень приятной.

Чонман подошел к стойке, сделал заказ и вернулся за столик. Некоторое время они вели светские разговоры из серии «спасибо, что пришли», «неужто вам аж в Масан выбраться пришлось?» и «до чего же этим летом погода жаркая!». Но как только им принесли чашки и женщина сделала первый глоток, Чонман перешел к главному. К счастью, Вонсук хорошо помнила тот случай, хотя и была не хирургической медсестрой в операционной, а патронажной из гинекологического отделения.

– Случай был, конечно, из ряда вон, такое точно не забудешь… Как же того мужчину звали? Пак Чхольмин? Или Ким Чхольмин?

Она имела в виду Пак Чхольвона. И пусть его имя женщина назвала не совсем точно, но это означало, что и фигуранта, и саму суть дела она запомнила.

– Роды у его жены проходили сложно, было решено делать операцию. Я толком не знаю, что там случилось и что пошло не так, но… – Вонсук прервалась, ее лицо помрачнело.

Чонман понял причину:

– Я вижу, что вас что-то смущает, но вы можете быть со мной откровенной. Вы жили за границей и, наверное, не знаете, что господин Чхве Донок, который возглавлял ваш медицинский центр, уже умер. Да и случай этот произошел тридцать лет назад, так что даже если там и было что-то незаконное, то срок давности этого дела давно истек. Тем более что ответчик уже умер и к ответственности его не привлечешь. Поэтому можете смело рассказать мне все без утайки.

Бывшая медсестра, тихо вздохнув, сказала:

– На самом деле ту операцию делал не заведующий…

– Что?

Вот это поворот! Считалось, что операцию проводил Чхве Донок, поэтому логично, что злоба Пак Чхольвона была направлена именно на него, а теперь получается, что все было не так…

– А кто же тогда ее делал?

– Сейчас таких называют на американский манер – пи-эй[25], то есть медицинский ассистент без профильной специализации. Попросту говоря – не совсем врач.

– Да как же это?..

– А вот так. Когда заведующий был сильно занят, то вместо себя ставил на операции ассистента без соответствующей квалификации. Он подтягивал к делу всех: и интернов, которые только институт окончили, и людей после медучилища, а иногда и просто сотрудников фирм, которые мединструменты производят. Чтобы клиника стала известной, у нее должно быть много клиентов. Вот заведующий и делал рекламу: ходил по всяким телешоу и раздавал интервью… То есть ему и клинику пиарить надо было, и амбулаторный прием вести, и операции проводить. Поэтому он делал так: перед операционной здоровался с родственниками пациента, заходил внутрь, но вместо него оперировали другие. Сам же он вел осмотры, ставил диагнозы, вел исследовательскую работу, либо вообще чем-то на стороне занимался.

…В общем, дело было так: жену Пак Чхольвона оперировал именно ассистент. В ходе операции возникла какая-то проблема, но поскольку необходимой профессиональной подготовкой ассистент не обладал, то справиться с ней не смог. В клинике Пак Чхольвону вообще ничего объяснять не стали. Сказали просто, что организм роженицы очень сильно ослаб и не справился с нагрузкой. Никакой ответственности клиника за это не несла, так как муж дал согласие на операцию. Чхольвон тогда сделал плакат и устроил одиночный пикет возле медцентра, но толку от этого не было: никто из больницы даже глазом не моргнул. Зато сам он заметил кое-что странное: заведующий, который, по идее, должен был быть на операции, тайком выходит через заднюю дверь. Несчастный начал копаться в этом деле; так он и узнал, что операции делает ассистент. Ну а как узнал – напал с ножом на Чхве Донока.

– И так совпало, что в тот день заведующий привел в клинику дочку – хотел показать ей, где работает…

Ручка Чонмана, которой тот делал пометки, замерла.

– Дочку? Не сына?

– Сына?

– Ну да. У Чхве Донока был только сын – Чхве Чжинтхэ. Правда, он тоже недавно умер.

Вонсук в задумчивости потерла рукой щеку.

– Ох, столько лет прошло; перепутала, наверное…

– Ничего страшного. И что дальше?

– А, ну вот; он с криком «убью!» бросился на заведующего, но промахнулся и попал ножом в шею ребенку. Мы, медперсонал, конечно, обсуждали между собой весь этот ужас, но странным образом никаких последствий не было, все быстро утихло. Тот мужчина больше не появлялся – ходили слухи, что они, возможно, между собой как-то тайком договорились. Но ведь тут все-таки ребенок пострадал, как такое можно простить?

8

Разбираться с домашней лабораторией Чхве Чжинтхэ инспектор позвал профессора Ю Сонхуна из университета Хангук. Если в рамках какого-то дела требуется вскрытие, то тела обычно направляют в Национальную службу судмедэкспертиз. Но людей там работает мало, а заявки на аутопсию поступают каждый день. Поэтому в экстренных случаях местная полиция обращалась за помощью на юридический факультет университета. Там Санъюн и познакомился с Ю Сонхуном. По возрасту профессор если и был старше инспектора, то ненамного, плюс характер у него был мягкий, покладистый, так что Санъюн сразу проникся к нему симпатией. Они знали друг друга по различным делам, и хотя не могли часто встречаться, поскольку у каждого была своя жизнь, но приветы друг другу регулярно передавали. Санъюн каждый день искал следы, оставшиеся на месте преступления, Сонхун так же ежедневно искал следы, оставшиеся в трупах, так что даже специфика работы их