взглядом. Под этим взглядом тот съеживался, прятал глаза и втягивал голову в плечи. «Понятно, о чем он сейчас переживает…»

Мёнчжун уже собирался садиться за руль, как инспектор протянул руку:

– Ключи от машины дайте мне, мы же в полицию едем. Или хотите, чтобы вас прямо на въезде арестовали?

Мёнчжун посмотрел на Рохи, та кивком разрешила, и только после этого он передал ключи. Даже одного этого примера хватило бы, чтоб понять, как у них в отношениях распределены роли: 11-летняя девчонка командует, 38-летний мужик выполняет. Санъюн завел машину, испытывая нечто вроде жалости к Мёнчжуну, а тот усадил Рохи на заднее сиденье, заботливо пристегнул ремнем безопасности, после чего обежал машину сзади, уселся рядом с ней и еще раз проверил ее ремень. Пока он все это проделывал, выражение лица Рохи было абсолютно спокойным и – невероятно! – даже мягким. Полицейский нажал на газ, и они поехали сдаваться.

По дороге Санъюн позвонил шефу и попросил собрать весь оперативный штаб. Начальник ничего не понял, начал расспрашивать, в чем дело, но инспектор, поглядывая на странную парочку в зеркало заднего вида, сказал, что это не телефонный разговор.

– Приеду – расскажу.

У детектива была причина говорить уклончиво. Если он неправильно поведет разговор, то в полиции, куда Мёнчжун так боится ехать, его действительно сразу арестуют. Конечно, он забрал чужого ребенка, но Санъюн не считал, что Мёнчжун достоин сурового наказания.

На въезде в управление стоял полицейский-срочник – он махнул рукой, чтобы они остановилась. Поскольку ехать пришлось не на служебной машине, а на той, которую арендовал Мёнчжун, Санъюну пришлось высунуться из окна, чтобы их пропустили. Инспектор припарковался поближе к зданию, и они пошли в управление: Мёнчжун и Рохи одинаково подняли воротники и прятали лица, держа друг друга за руки.

В штабе расследования их уже ждали.

– Что там у тебя случилось? Вся пресса уже на ушах стоит… А вы кто?

Начальник оперативного штаба наседал на Санъюна, забрасывая его вопросами, но, заметив прятавшегося за инспектором понурого мужчину, осекся и нахмурился. Незнакомец был похож на какого-то уличного лоточника, но Санъюн такого сюда не привел бы. Все остальные тоже в едином порыве посмотрели на вошедшего: «Кто бы это мог быть?» Одной рукой тот держал девочку, другой прикрывал лицо. Но, зайдя в комнату, медленно опустил руку. То же самое сделала и его спутница. В кабинете кто-то охнул, а один из полицейских, сидевших сзади и поднявшийся с кресла, чтобы лучше их разглядеть, снова плюхнулся на место. Начальник оперативного штаба тоже выпучил глаза так, что, казалось, они сейчас выпадут из орбит.

И тут Санъюн представил вошедшего:

– Это – господин Ким Мёнчжун, похититель профессорской дочки Чхве Рохи.

* * *

Когда они закончили свой рассказ, в кабинете повисла тишина; потом все резко загалдели. Быстрее всех мозги включились у начштаба: среди шума и гомона он первым стер растерянное выражение со своего лица и начал анализировать ситуацию. Самое главное – девочка нашлась, она в безопасности и, более того, может быть свидетелем. С преступником тоже все было ясно. Шеф резко поднялся с места, и разговоры стихли.

– Все, что сейчас произошло, разглашению не подлежит. Дальше, группе «Альфа» – немедленно арестовать Пак Чхольвона.

– Есть! – хором ответили трое человек из группы захвата и поднялись с мест.

В этот самый момент в кабинете раздался звонок. Полицейские напряглись и посмотрели на телефон: предчувствие было нехорошим. Все члены штаба были сейчас в этой комнате. Единственное исключение – убывший в командировку Чонман. Но если б он что-то узнал, то сначала связался бы со своим напарником Санъюном по мобильному. А тут получается, что звонит кто-то посторонний. Вывод: случилось ЧП.

Один из полицейских поднялся и снял трубку. Лицо его стремительно застыло; он, словно выполняя приказ, кивнул и записал что-то в блокнот, после чего сказал:

– Прошу до прибытия группы обеспечить сохранность места преступления.

От этой фразы присутствующих словно в ледяную воду окунули. Под пристальными взглядами коллег говорящий положил трубку. «День сегодня просто не перестает удивлять», – подумал он и перевел взгляд на шефа.

– Звонили из первого отделения района Тхэхён. Сообщают, что убит Юн Чжондо.

* * *

Тело Юна было обнаружено во дворе ресторана – оно валялось прямо на мешках с мусором. К приезду Санъюна там уже было полно зевак – и случайных прохожих, и хозяев близлежащих лавочек и ресторанов, понабежавших со всей округи. Сотрудники местного отделения сбивались с ног, пытаясь блокировать от них двор и не давая делать снимки. По счастью, оградительную линию уже натянули и тело не перемещали: оно даже было прикрыто специальным тентом, так что смотреть любопытствующим было особо не на что.

Труп обнаружила 56-летняя работница ресторана. Поначалу она подумала, что это кто-то из посетителей напился и уснул, и если б у мужчины не было перерезано горло, то, возможно, полицию вообще вызывать не стали бы. Инспектор задрал голову – вверху была установлена камера наблюдения. «Вот подобрал же место: берите меня – это я убийца…» Санъюн отошел от тента: и судмедэкспертам не хотелось мешать, и подумать надо было – уж слишком все запутано. Место преступления врать не может: если тело старательно прячут, значит, преступник хочет, чтобы об убийстве не узнали как можно дольше. Если на голову жертве надевают мешок, это говорит полицейским, что убивал кто-то из знакомых. Но тут-то все просто кричит о другом: «Это сделал я, ловите меня быстрее!» Зачем это понадобилось? Почему? Вопросы оставались без ответа.

Вернулся полицейский, которому поручили проверить записи с камер.

– Есть нужное видео! – Он протянул Санъюну планшет.

На экране никого не было. Инспектор нажал на быструю перемотку, прокрутил до тайм-кода 00:10:20 и нажал на воспроизведение. В кадре появилось двое мужчин: первым шел явно пьяный Чжондо – походка у него была нетвердой, шатающейся. За ним вышел еще один. Убийца? Но тут второй, дойдя до середины экрана, почему-то остановился. Санъюна охватило беспокойство – а ну как лицо в объектив камеры толком не попадет? Между тем видео шло дальше: человек сзади то ли что-то сказал, то ли позвал Чжондо, и тот обернулся. А потом все случилось за долю секунды: мужчина сзади достал нож и без малейших колебаний воткнул его прямо в горло врача. Чжондо, словно не веря в произошедшее, скосил взгляд на вонзившийся в него предмет. Но смотрел недолго: с лицом, искаженным мучительной болью, несчастный упал на колени, и убийца вытащил нож. Чтобы воткнуть его снова. Тело убитого рухнуло прямо на мусор.

– Кто же