были не пустые слова, вас ждет трибунал! — Глаза королевского сына пылали ненавистью к лейтенанту, и было видно, что Артолею доставляет удовольствие превозность себя. Его слова слышал каждый, кто находился поблизости. — Ваши люди без приказа вступили в бой и поставили под угрозу безопасность королевской крови. Вы не имели права так поступать, паладины все контролировали. Мое слово твердо. О вашем проступке будет доложено королю, вердикт будет известен уже сегодня вечером. Прикажите своим героям сняться с постов и ждать моего прибытия в лагерь. Вы свободны.

Блэк Харт слушал и пылал гневом внутри. Он не мог спорить с королевской кровью, это могло повлечь еще большие неприятности, но лейтенант не собирался так просто брать вину на себя и своих людей. Каждый знал, что благодаря отваге отряда жизни эльфов были спасены. Но все было против них.

Хорс смотрел на поверженного. Его образ был ему знаком, но в такой суматохе ни одна мысль не приходила в голову. Он посмотрел на того, чья рука сразила этого грозного врага. Тот стоял, держа меч своего врага в руках и внимательно рассматривая его. Ему ни до чего не было дела, кроме своего противника. Хотя их схожесть была колоссальной. Стояли бы они рядом друг с другом ̶ различия нет. Лишь одно их отличало ̶ клинки. Если у одного был черно-кровавый, то у того, чья рука так легко отшвырнула Хорса Рима, меч был чистый, как и намерения самого воина.

Приказ был ясен, как тот день, в котором он прозвучал. Блэк Харт увел «Сотню» обратно. Он чувствовал незаслуженный позор, ловил на себе взгляды прохожих, видел, как смотрели на них, тыкали пальцем и перешёптывались. Все это очень больно ранило каждого из воинов, но «Чертова сотня» шла, их путь только начинался.

Вечер был испытанием для молодых воинов. Весь их отряд был окружен паладинами короля, чьим предводителем был всем известный принц Артолей. Приказано было выстроиться без оружия, хотя у каждого и был кинжал, но все равно этого было мало для сопротивления. Впереди стоял сын короля, лицом к лицу с лейтенантом Блэком Хартом, и каждый слышал, как принимал унижения этот человек, который не заслужил такого наказания.

̶ Ваш омерзительный отряд показал другому народу, какие в империи обитают дикари ̶ необузданные, не знающие приказа, как те бездомные собаки, которые готовы кинуться на каждого, кто им не по нраву. ̶ Все это было обращено в сторону тех, кто, рискуя, спас эльфов. — Но бездомных собак всегда можно усмирить, их можно просто усыпить, и тогда не будет проблемы. Что вы скажете, Кавобий?

̶ Я думаю, что мало было случаев, когда приручение блудливых псов завершалось успехом, с ними, я думаю, не будет иначе. ̶ Молодой советник был ничем не лучше, чем тот, кто носил чин первого паладина Империи.

̶ Империя дала вам шанс отличиться, вы его упустили! Мой приказ будет уроком для тех, кто решит поступить так же! Лейтенант Блэк Харт, вы будете арестованы и брошены в темницу, где будете отбывать свое наказание, пока не поймете, что опорочили честь Империи и ее короля! Каждый воин отряда получит клеймо преступника и будет отправлен на рудники, таков мой приказ.

В это самое мгновение, боясь за свою жизнь, Артолей поднял руку, и три с половиной сотни паладинов, что окружили отряд, обнажили клинки, дабы дать понять, что сопротивление бесполезно. Ни один воин «Чертовой сотни» и ухом не повел, каждый был хмур, зол, но стоял на месте и ждал приказа.

̶ Вы не имеете права обвинять нас в том, что мы спасли жизни эльфов, ваши хваленые паладины разбежались, как мальчишки, увидевшие драку взрослых, ̶ лейтенант говорил спокойно, но очень дерзко. — Ваш чин не дает вам права обвинять свободных людей только за то, что они принадлежат к более низкому сословию!

̶ Как смеешь ты, пес, говорить со мной в таком тоне⁈ Видимо, я был слишком мягок, что уготовил тебе лишь темницу, завтра утром палач покажет тебе иное решение!

̶ До завтрашнего утра еще надо дожить. ̶ Эти дерзкие слова слетели с уст Хорса Рима, у него была личная неприязнь к королевской особе.

̶ Щенок, вылезший из утробы блудливой суки, смеет подавать рык на того, кто протягивал ему руку с кормом⁈ — Меч заблестел в руках Артолея, а его глаза искрились от гнева, он был знатно уязвлен.

̶ Хорошо обнажать меч против безоружного. ̶ Вектор с удовольствием поддержал своего друга.

̶ Паладины Империи, я приказываю уничтожить ее предателей.

̶ Отставить такой приказ!

̶ Что? — Удивление принца было так велико, что лицо его перекосилось.

̶ Я приказываю отставить такой приказ и вложить оружие в ножны!

Голос подал не кто иной, как сам главнокомандующий войсками Империи Рульф Воргар. Вся Империя знала его в лицо, этот ветеран был героем и отцом каждому, кто хоть раз сражался под его началом. Все, кто услышали приказ, мгновенно опустили мечи, они боялись своего предводителя, но уважение к главнокомандующему было безгранично.

— Никто не причинит вреда отряду «Чертова сотня»! Таково мое решение, ̶твердо сказал Рульф Воргар.

̶ Вы не смеете приказывать королевской особе, мой приказ выше вашего!

̶ Королевской особе, возможно, и нет, но ваш военный чин стоит гораздо ниже моего, а значит, вы обязаны мне повиноваться. ̶ Уже спокойный тон Рульфа просто втаптывал в грязь Артолея при его же людях.

̶ Рульф Воргар, вы…

̶ А вы закройте свой рот, Партиус Кавобий, или я его закрою лично. Ваше слово для меня дешевле собачьего лая, деревенская баба лучше соображает в военном деле, чем ваша особа. — Эти грубые слова были брошены в сторону молодого советника, который стоял в стороне. — Приказываю отпустить «Сотню» и освободить лагерь от присутствия паладинов.

Никто не мог спорить с этим легендарным человеком. Все знали: за его спиной сотни битв, огромные кампании, и если сейчас пригрозить этому человеку, то верные ему до самой своей смерти люди, в составе пятидесяти тысяч элитных воинов, придут за ответом к обидчику. Этого никто не хотел. Поэтому минуту спустя приказ был выполнен, и там, где стояли паладины короля, стало пусто. Возглавляемые своим командиром, они ушли из лагеря, так как поняли, что не имеют власти.

Каждый из «Чертовой сотни» стоял на своем месте, испытывая одновременно недоумение от происходящего и радость. Главнокомандующий обратился к подошедшему Варонгу:

̶ Задержись я на сутки, и было бы все иначе.