Крестоносцы упустили нужное время и имевшиеся возможности, и восточные христиане так и не стали их союзниками. Временами местные общины благосклонно относились к их правлению, но в целом они придерживались политики невмешательства. Крестоносцы никогда не ставили местных христиан в один ряд с латинским иммигрантским населением; возможно, к ним относились лучше, чем к мусульманам, но не более того. Если мы будем делать свои выводы, основываясь только на официальных договорах королевства, мы найдем очень мало различий в отношении крестоносцев к тем или иным христианским сектам и, как ни странно, даже к нехристианам. Все они были равны перед законом, пользовались правом внутренней автономии, и им была гарантирована личная безопасность и неприкосновенность имущества. Конечно, были некоторые отличия в правовом статусе, но, видимо, это не было связано с религиозным или этническим фактором. Существовали вилланы как христиане (сирийцы и греки), так и мусульмане; некоторые были прикреплены к земле, некоторые нет. В то же самое время члены всех сект (включая мусульманские и еврейские) жили в городах, платили подушный налог (capitatio), но имели свободу передвижения, хотя они, естественно, не принадлежали к городскому сословию. Некоторые восточные христиане даже делали карьеру в армии или на службе короля. Все же, будучи материально не хуже обеспеченными, чем их единоверцы под мусульманским правлением, местные христиане выказывали к властям лишь внешние симпатии. Такие события, как падение Иерусалима или захват мусульманами Триполи, могли побудить восточного прелата написать погребальную песнь, но основной ее темой было осквернение христианской святыни, и при этом ни слова не было о потере, что понесли крестоносцы.

Политика властей на предоставление равных прав всем восточным сектам и даже мусульманам и евреям не распространялась на религиозную сферу. В общественной жизни законы принимались исходя из реальности, в области вероисповедной большое влияние имела церковь и ее богословие. Решающее значение часто приобретали сугубо материальные интересы и политика Святого престола.

В наибольшей степени завоевания крестоносцев коснулись греческой православной церкви. В северных княжествах большое число ее приверженцев были византийского происхождения, но на юге в Латинском королевстве это были в основном сирийцы. Они были уроженцами Святой земли или соседних стран и говорили на арабском, но придерживались греческого обряда. В тысячелетней истории сирийских греков были славные периоды, как во времена поздней Римской империи, и периоды мрачные под властью ислама. Но позиции греческой церкви были сильны, собственность обширна, и всегда существовала возможность вмешательства Византии, что должны были учитывать мусульманские правители. Однако все в одночасье изменилось с приходом крестоносцев. Отчасти это было вызвано плохими отношениями с византийским императором и подозрениями в отношении верующих греческой церкви. Но основной причиной стало расхождение в богословских взглядах.

В отличие от яковитов и несториан греческая церковь не была еретической. Хотя православные греки и не были в евхаристическом общении с Римом, обе церкви были частями одного тела. В итоге крестоносцы заявили, что не может иметь место двойная иерархия и что греческая должна быть отменена, и ей на смену должна прийти католическая. Греческая церковь, таким образом, теряла свое первенствующее положение, и ее духовенство теперь было оттеснено на задний план и поставлено под контроль католиков.

Первый акт трагедии разыгрался в Иерусалиме. Греческий патриарх Симеон был изгнан мусульманами и бежал при приближении армий крестоносцев. Завоеватели без всяких колебаний выбрали на его место своего латинского патриарха сразу же после завоевания города. Симеон провел последние годы своей жизни (умер в 1116 г.), странствуя между Кипром и Константинополем, иногда наведываясь в Иерусалим. Его попытки вернуть себе кафедру провалились, и престарелый патриарх дал выход своим чувствам в написании богословских трактатов, обличавших использование опресноков в католическом обряде.

То же самое произошло в другом патриархате – Антиохийском. Греческий патриарх Иоанн оставил кафедру два года спустя после захвата города крестоносцами и удалился в Константинополь. Тогда крестоносцы возвели на кафедру католического прелата. Так как возможностей сопротивления не было, византийская церковь ответила тем, что продолжала назначать номинальных патриархов Иерусалима и Антиохии, которые находились в Константинополе в изгнании.

Не следует игнорировать разницу между двумя кафедрами. В то время как население Иерусалима при правлении крестоносцев в основном состояло из западных иммигрантов, ситуация в Антиохии была совершенно иной. Здесь большую часть населения, как и раньше, составляли местные греки и яковиты. Это объясняет в большой мере постоянные усилия византийских императоров восстановить греческого патриарха в Антиохии. Когда политические обстоятельства складывались благоприятно, они добивались успеха, и однажды князь Антиохии принял на кафедре грека. Само собой разумеется, что в таких случаях католическая иерархия накладывала на город интердикт, что, безусловно, имело поддержку Рима.

Замена местного духовенства католическим сопровождалась изъятием у восточных церквей их владений. По отношению к ним внешне сохранялась законность, поскольку власти не делали официальных заявлений о подобном грабеже. Католическое духовенство просто забирало себе бывшую византийскую собственность. Так, Готфрид Бульонский и Балдуин I согласно правилам храма Гроба Господня передали ему 30 деревень в окрестностях Иерусалима, а Танкред даровал монахам горы Фавор обширные земельные владения по обоим берегам Иордана. Тем самым они просто подтверждали право католической церкви на собственность своих греческих предшественников. Когда средневековые путешественники и современные историки рассказывают о греческих владениях при правлении крестоносцев, они всего лишь перечисляют остатки былых богатств.

В процессе завоевания многие землевладения местных христианских общин были конфискованы крестоносцами-мирянами. Франкские феодалы не были столь щепетильны в соблюдении прав местных христиан и относились к ним как к завоеванному народу. Требовалось большое терпение и добрая воля королей Иерусалима, а иногда приходилось прибегать и к взятке, чтобы вернуть собственность ее законным владельцам. В связи с этим вспоминается одна история, связанная с яковитской общиной, существовавшей в окрестностях Иерусалима. Ее земли были захвачены франкским рыцарем, и тяжба шла столь долго, что успело смениться целое поколение, пока община не восстановила свои права на землю. Это произошло не в результате судебного решения, но благодаря вмешательству королевы Мелисенды, дочери армянки Морфии Мелитенской, которая была расположена к монофизитам.

Хотя законодательство крестоносцев не делало различий между греческими православными и яковитскими общинами, видимо, греки подвергались большей дискриминации. В сущности, к армянским и яковитским общинам отношение было более терпимым, чем к греческим. С приходом крестоносцев значительно вырос иерархический статус этих двух церквей. Наиболее явственно это проявилось в северных княжествах, которыми незадолго перед тем управляла Византийская империя (Эдесса, Антиохия, Триполи). В этих княжествах византийцы безжалостно преследовали все негреческие христианские меньшинства, и завоевание крестоносцев, которое подорвало позиции греческой церкви, было для этих меньшинств освобождением. В Латинском королевстве перемены не были столь радикальны, но ситуация на севере решительно повлияла на положение в самом королевстве.