Очень немногие пилигримы решались на посещение горы Синай и могилы святой Екатерины, девы-мученицы из Александрии. Сказочный монастырь, построенный Юстинианом в сердце пустыни, продолжал оставаться в руках греческих монахов, которые смогли найти общий язык с египетскими властями и местными племенами бедуинов. Крестоносцы подошли к монастырю в 1115 г., но сразу же оставили его, чтобы не подвергать опасности беззащитных монахов. Пилигримы, конечно, знали об этом известном монастыре пустыни и пересказывали истории о чудесной прозрачной мраморной гробнице и чудотворном масле, которое излечивало больных и питало свирепых зверей пустыни.

С Иордана паломники обычно возвращались в Иерусалим и посещали византийскую церковь Рождества Богородицы в Вифлееме, которую императоры продолжали украшать даже во время правления крестоносцев. Дорога шла мимо гробницы Рахили, почитаемой всеми тремя религиями, но больше всего евреями. Вифлеем и его окрестности пробуждали в памяти известные народные пересказы событий Нового Завета: вот колодец, в который упала путеводная звезда, что вела волхвов; вот место, где были умерщвлены по приказу царя Ирода невинные младенцы; а вот поле, где ангел возвестил пастухам о рождении Иисуса, и, наконец, вот место самого Рождества.

Иногда пилигрим отправлялся из Вифлеема в Хеврон, город, где находится Двойная пещера – Пещера патриархов (Махпела), чудесным образом обнаруженная при правлении франков в первой четверти XII в. Это место также почитается всеми тремя религиями, оно было передано мусульманскими властями в вакуф (самый первый был учрежден в VII в. вскоре после завоевания страны арабами). Христианские пилигримы могли увидеть неподалеку от этого места старый Мамврийский дуб, у которого Аврааму явились три ангела, которые, согласно христианским экзегетам, были прообразом Святой Троицы.

Некоторые пилигримы продолжали свое паломничество, на этот раз отправившись из Иерусалима на восток, в гористую Самарию. В Наблусе им показывали место, где Иисус разговаривал с самаритянкой, а в великолепной базилике в Севастии место, где был обезглавлен пророк Иоанн Креститель. Отсюда они шли, минуя в пути гору Фавор, в Галилею.

В XIII в. пилигримы обычно отказывались от посещения Самарии и использовали Акру в качестве базы своих путешествий. Дорога проходила мимо небольшой франкской крепости Шафран, как ее называли крестоносцы. Совсем недавно появившаяся традиция связывает ее с именами святого Иакова и святого Иоанна.

Назарет, который помнил детство и юность Иисуса, был еще одним важным паломническим центром. Главной святыней была церковь Благовещения Девы Марии, но были также плотницкая мастерская святого Иосифа и колодец Девы Марии на окраине города. Самое драматичное место – Гора Свержения (Saltus Domini), крутая скала с видом на дорогу, которая поднимается с равнины к расположенному на холмах Назарету. Из Назарета пилигримы следовали в Кану Галилейскую, где им показывали остатки двух кувшинов, использовавшихся во время известного брачного пира.

Затем путь проходил через Наин, где Иисус воскресил сына некой вдовы, к Тивериадскому озеру, где Иисус перед апостолами совершал чудеса. Пилигриму показывали место рождения святого Петра и святого Андрея, а также Капернаум и место Mensa Christi, где Господь накормил множество народа пятью рыбами и двумя хлебами. Даже приводили на место, где Иисус был взят под стражу и посажен в тюрьму, а святой Петр, поймав рыбу, обнаружил в ней денарий, чтобы заплатить пошлину. Почитались сами воды озера и водившаяся в нем рыба.

Возвращаясь из Тиверии через гористую местность Галилеи, пилигрим видел на вершине холма огромный замок Сафет, восстановленный в середине XIII в. по инициативе епископа Марселя Бенедикта Д’Алиньяна. В античное время об этом месте ничего не знали, но во времена правления франков о нем стали говорить как о месте захоронения Товии.

На обратном пути пилигрим посещал величественную гору Фавор, господствовавшую над Йизреэльской долиной; в наше время о горе говорят как об алтаре, воздвигнутом во славу Бога. Извилистая тропа вела на ее вершину, но паломник был вознагражден уже тем, что молился на месте Преображения Господня и Нагорной проповеди (честь места произнесения проповеди оспаривал также холм вблизи Тиверии).

И наконец, пилигрим снова оказывался в Акре. Хотя в Библии он вообще не упоминался, этот факт побуждал к благочестивым измышлениям. Название города было Акко или Акка, и оно было ошибочно идентифицировано с библейским филистимлянским Аккароном (Экроном, Екроном). Тем самым он тоже становился причастным священной истории. Его название получило новое произношение, и теперь повсюду в мире оно звучит как Акра[21]. Отсюда был всего один шаг до того, чтобы наименовать основную башню у входа в порт Башня мух, поскольку в библейском Акроне существовало божество Веельзевул («Повелитель мух»). Здесь, как считалось, язычники приносили жертвоприношения, и кровь только что забитых животных привлекала мух, давших название башне.

Тем не менее Акра никогда не вызывала ассоциаций со священной историей. Их заменяла торговля индульгенциями, которые предлагались приезжавшим пилигримам. Их предлагали возле каждой церкви и монастыря. Список индульгенций конца XIII в. указывал на то, что можно было купить прощение грехов более чем на триста лет!

В знаменитой речи папы Урбана в Клермоне ключевым был призыв прийти на помощь христианам Востока, находившимся под угрозой мусульманского нашествия. И потому мы с некоторым удивлением читаем письмо от 11 сентября 1098 г., адресованное папе вождями 1-го Крестового похода после взятия Антиохии.

«Мы одержали победу над турками и язычниками, но мы не можем покончить с еретиками – греками и армянами, сирийцами и яковитами. Потому мы настоятельно просим нашего возлюбленного отца… викария Святого Петра, приехать и воссесть на его кафедре (то есть в Антиохии), а мы, ваши послушные сыны, готовы свершить правое дело. И тогда, какие бы ереси ни встретились на нашем пути, они будут вырваны с корнем и уничтожены вашей властью и нашей силой».

Странное заявление от тех, кто отправился спасать восточное христианство! В то время как монофизиты были официально признаны еретиками, таковыми вряд ли можно было назвать верующих православной греческой церкви Византии. Хотя отношения между Римом и Константинополем прервались с середины XI в. и так и не были восстановлены, византийская церковь не считалась еретической.

После образования Латинского королевства одной из основных проблем, с которыми столкнулись крестоносцы, был выбор политики по отношению к местным христианам. Во всех странах под мусульманским господством церковь (так же как и синагога) находилась в центре не только религиозной, но и общественной жизни. Духовенство управляло обществом и было его официальным представителем. Тем самым церковная политика в действительности определяла политику государства по отношению к восточному христианству.

Накануне завоевания крестоносцами Святой земли ее правителей и подданных, мусульман и христиан разделяла непреодолимая пропасть. Крестоносцы в своей пропаганде, обращенной к Западу, говорили об исламе и «Законе сарацинов». Европейцев ужасала также сама мысль о том, что Гроб Господень захвачен неверными.