Подобно лорду Хавьеру, мисс Оливер привычно пользовалась масками, которых у нее так же был целый набор и которые играли роль щита.

Луиза растянула губы в улыбке.

– Спасибо за то, что проявили сдержанность. Когда мы оба успокоимся, то сможем по достоинству оценить правильность вашего выбора. В любом случае, я рада.

Он лишь кивнул в ответ.

– Луиза, – с трудом подбирая слова, наконец заговорил граф. – Прошу вас, обдумайте мое предложение. О том, чтобы уехать. Так будет лучше. Для вас.

– Я понимаю, почему вы меня об этом просите, – сказала она. – Но я этого не сделаю.

Хавьер ее не понимал. Возможно, и никогда не поймет. Черт, да он и себя не понимал.

С вежливостью незнакомцев они закончили приводить в порядок свою одежду, после чего хозяин дома, попрощавшись с Луизой, вышел из библиотеки.

Он был настроен решительно: больше он не допустит ни единого промаха. Ему от нее ничего не надо. Лорду Хавьеру не пристало просить, и, какие бы вздорные мысли она ни посеяла в его голове, он оставался лордом Хавьером. Он сросся с ролью, которую так тщательно срежиссировал.

Граф действовал из самых лучших побуждений. Он повел себя благородно. И все же, когда дверь в библиотеку захлопнулась за его спиной, у Хавьера возникло ощущение, что лучшая его часть осталась там, за дверью.

Проклятье!

Для того, кто всегда считал себя баловнем судьбы, не осталось ни одного шанса на победу.

Хавьеру не нравилось, как выглядит длинный стол в столовой.

О, сервировка не вызывала нареканий, как и качество блюд. Как всегда во время трапезы гости сидели друг напротив друга, оживленно беседовали, кое-кто не мог даже за едой расстаться с любимой сигарой, а кое-кто уже клевал носом, хлебнув лишнего.

И в этом не было ничего необычного.

Настораживало Хавьера то, что Локвуд сидел слишком близко к Луизе Оливер и что-то нашептывал ей на ухо. На нежное маленькое ушко, похожее на морскую раковину…

– Вы язык проглотили, сударь?

Хавьер тряхнул головой, решив, что у него нелады со слухом, и медленно повернул голову вправо, откуда только что донесся вопрос.

Леди Ирвинг выжидательно смотрела на него. Хотя эта дама и приходилась мисс Оливер родственницей, они не были похожи. Тогда как Луиза была сама элегантность и мягкость, и выпускала коготки, только если ее спровоцировать, леди Ирвинг обожала все яркое и кричащее – от платьев и до фигур речи.

– Спасибо, миледи, я прекрасно себя чувствую, – как можно любезнее ответил ей Хавьер. – А как вы себя чувствуете? Вам нравится еда? – Он улыбнулся.

Сам Хавьер и большинство его знакомых находили его улыбку обезоруживающей, но к дамам семейства Оливер это, кажется, не относилось. На них его обаяние не действовало.

– У вас что-то в зубах застряло, – заметила леди Ирвинг.

– Так и задумано, – ответил граф. – Чтобы было чем закусить, когда остальные господа будут пить портвейн.

Графиня издала звук, представляющий нечто среднее между шмыганьем носом и фырканьем.

– Молодец. А то я начала думать, что ваша слава остроумца не в меру преувеличена.

Хавьер то ли вскрикнул, то ли застонал, словно от испуга, и тотчас глотнул вина.

– Горло пересохло, – пояснил он, вновь попытав счастья своей коронной улыбкой.

Леди Ирвинг искоса на него посмотрела, после чего переключилась на фрикасе из цыпленка.

– Ни на йоту не верю, – произнесла она, посмаковав блюдо, – в эту вашу хваленую репутацию. Вы хорошо относитесь к моей племяннице, прилично ведете себя с ней, и я вам за это благодарна.

Хавьер почувствовал, что с улыбкой происходят изменения помимо его воли. Она окривела, а горло сдавил спазм. Если бы леди Ирвинг знала, как он вел себя по отношению к ее племяннице! Похвалила бы она его за то, что он подарил Луизе первое в ее жизни наслаждение? Или за то, что отказался ее соблазнить и с тех пор держит на расстоянии?

Он не считал, что хорошо обращался с Луизой, он считал, что сильно напортачил, а как исправить ситуацию, не знал.

Хавьер смотрел в тарелку. Каким-то образом она пустела, но он понятия не имел, что там была за еда, и тем более какой она была на вкус.

– Спасибо за то, что поделились своим мнением, – наконец выдавил Хавьер.

– Я всегда это делаю, – ответила леди Ирвинг.

Хавьер решился посмотреть на соседку, и только сейчас увидел сходство. Глаза. У Луизы глаза были темнее, чем у тети, но способностью все замечать обладали обе.

Леди Ирвинг пристально наблюдала за ним и делала выводы – так же как и мисс Оливер. В первый день, показывая Луизе библиотеку, он пыжился, пытаясь произвести на нее впечатление, призвал на помощь своего любимого Данте, а она просто наблюдала. И делала выводы.

Впрочем, это уже не Данте, а Петрарка. Да и не время сейчас для поэзии.

– Тогда скажите мне, миледи, – сказал Хавьер, – какого вы мнения о лорде Локвуде? И что вы думаете по поводу того внимания, которое он оказывает вашей племяннице?

Граф немного запрокинул голову, чтобы лучше видеть выражение лица леди Ирвинг, которая сейчас смотрела на Локвуда. Тот гладил Луизу по руке, одновременно пытаясь накормить ее с ложечки какой-то овощной субстанцией.

Леди Ирвинг довольно долго наблюдала эту вульгарную сцену. Но в тот момент, когда Луиза поддела локтем вытянутую руку Локвуда, и овощное рагу размазалось по его сюртуку, графиня повернулась к Хавьеру.

– Локвуд – недоумок. Но вы об этом знаете и без меня. Я хочу задать вам встречный вопрос: это у вас семейное?

– Вы о знании?

Леди Ирвинг вновь занялась цыпленком.

– Теперь я вижу, это и вправду семейная черта. Я имею в виду недалекость, глупышка.

Из внезапно ослабевшей руки Хавьера выпала вилка.

– Черт. Простите.

– Не стоит извинений, Хавьер, – сказала графиня. – Я еще не то могу сказать.

– Да, ваша племянница мне говорила.

– Ммм. – Леди Ирвинг отправила в рот еще один кусочек, после чего пригрозила ему вилкой. – Вот поэтому вы и глупец.

– Потому что я разговариваю с вашей племянницей?